Они еще ни разу не поцеловались, верные своему тайному сговору. Никто в театре не догадывался об их истинных отношениях, а если рассказать – не поверил бы: так не бывает. Никогда прежде Родион не испытывал такого трепета от простого прикосновения руки.

* * *

Все началось в конце апреля, когда Маша неожиданно объявила, что едет в Москву, на конкурс красоты. Просто поставила Родиона перед фактом, показала приглашение – кокетливый, с вычурными завитушками документ. «Конкурс имени Афродиты» – организаторы были явно не в ладах с чувством юмора.

И что-то смутное, тревожное шевельнулось внутри…

– Откуда ты вообще взяла этот конкурс?

– Так… Увидела в интернете объявление, отправила резюме.

– И ничего не сказала мне?

– Но теперь же сказала! А сразу не было смысла. Просто послала свои данные, фотографию. Я и не думала, что пригласят.

– Ты скрытная.

– Да, я скрытная.

– Если бы тебе пришел отказ, то я бы так ничего и не узнал.

– Не узнал – о чем?

– О том, что ты посылала свою фотку на конкурс.

– Ну и что?

Действительно: ну и что? Ведь скрывают же они от нас всякие уловки, ухищрения, рисуя на своих, как правило, плоских, как холст, лицах, каких-то немыслимых красавиц. Можно сказать: маленькие женские тайны. Если бы он узнал, что Маша пыталась принять участие в конкурсе, а потом получила отказ, то стал бы свидетелем ее поражения.

Все понятно, объяснено, но что-то все равно гложет его – именно ее скрытность. С другой стороны, он был ей благодарен: из-за этой скрытности он ничего не знал о тех, кто был у нее раньше.

Уникальный стиль. Обычно они довольно быстро начинают исповедоваться в своих сердечных историях, и вскоре ты оказываешься вовлеченным в чужую жизненную драму, знаешь все ее перипетия.

Как бы на моем месте поступил Валера? А вот с Митей она посмела бы так себя вести? Сказала бы она такое Виталию?

Маша избавила Родиона от этого нудного кошмара, но все же, ему хотелось знать о ней больше…

За все время их общения никто не звонил ей на мобильный, кроме общих знакомых из театра да квартирной хозяйки. Как-то раз на ящик театра пришла повестка из милиции по ее душу, но Родион не спросил, в чем дело, а она не рассказала.

В сущности, он не так много знал о своей невесте: рано лишилась родителей, выросла в детдоме, окончила театральное училище в Оренбурге, два года работала в местном театре, там ее и нашел главреж Раковский, пригасил в Самару. Родиону было вполне достаточно видеть, зорким оком художника, что у Маши нет необходимости рисовать свое лицо на холсте, разве что только чуть-чуть, в самых уголках глаз и контурах губ.

* * *

Она съездила в Москву всего-то на три дня, но вернулась совершенно другой.

Родион встретил ее на вокзале, издали приветствуя букетом нарциссов. Умопомрачительные цветы, сжимающие в глубине своих шестиконечных звезд неповторимый травянистый запах. Женщины думают, что цветы дарят им, на самом деле, мужчина покупает цветы самому себе, чтобы держать их в ладонях, нюхать и разглядывать. Чтобы идти по городу с букетом, когда все на тебя смотрят и знают, куда и зачем ты идешь. Или думают, что знают, а на самом деле – все не то и не так…

– Эй, где ты?

– Так… Задумалась.