|
Манго дважды исключали из школы: первый раз за курение анаши, второй, как выразился директор, - за прелюбодеяние. Он не проявлял ни малейшего интереса к своей карьере и не желал работать, хотя и числился агентом по продаже недвижимости и имел свою контору на Карлос-плейс. Тео был вынужден с огорчением признать, что расходы сына намного превышали его доходы и он просаживал большие суммы за карточным столом; что он чрезмерно злоупотреблял алкоголем и не пропускал ни одной юбки, и все же верил ему. Манго был до щепетильности честным и, если того требовали обстоятельства, разумным. Манго обязательно объявится и вернет машину, в этом не может быть никакого сомнения.
Гораздо хуже обстояли дела с Сашей. Он не потерпит подобных выходок. Ей придется объясниться с ним. Тео раскурил первую за утро сигару, когда зазвонил телефон. - Доброе утро, Тео! - Да, Марк? Марк Протеро был доверенным лицом Тео. Он руководил его лондонской дочерней компанией так искусно, что удивлял самого Тео. Марк обладал неограниченной властью. Под его неусыпным оком находились все зарубежные компании и совместные предприятия. Вместе с личным секретарем Тео они проделывали колоссальную работу. Выпускник Уинчестерского колледжа, Марк был прирожденным математиком. Высокий, тощий, сутуловатый, с орлиным носом, блеклыми голубыми глазами и огромными костлявыми руками, Марк обладал потрясающими способностями быстрее всех схватывать содержание контракта, финансового отчета, считывать данные компьютера. Он докладывал о делах непосредственно Тео, минуя Джорджа Хардинга, директора по менеджменту, чем вызывал его постоянное недовольство и жалобы. Тео игнорировал и то, и другое, говоря, что это его компания и если Джорджу что-то не нравится, то это его проблемы. Марк просто стремится все ускорить и не вмешивается в дела самого Хардинга. Это было не совсем так, и Тео знал об этом, как знал об этом и Хардинг, и все шло своим чередом. Марк обладал уникальной способностью быстро просеивать информацию и делать правильные выводы, и всегда на девяносто пять процентов он оказывался прав. Марк точно знал, когда требуется вмешательство самого Тео, а когда можно обойтись и без него. Тео познакомился с Марком на одной деловой конференции, где тот читал лекцию по экономике от Манчестерской школы бизнеса, предложил ему в четыре раза большую зарплату, разрешил пользоваться своим личным самолетом и апартаментами компании в Нью-Йорке и Токио, и Протеро принял его предложение. Сейчас в трубке звучал ровный и, как всегда, спокойный голос Марка: - Тео, сообщаю последние новости: лондонский рынок устойчив, токийский слегка лихорадит, нью-йоркский закрыт. - Чудесно. - Да, конечно, - ответил Протеро, который всегда умел попасть в тон ответов Тео, что наряду с другими его талантами также являлось причиной его высокой зарплаты. - Это еще не все. Наши акции на токийском рынке падают, и боюсь, что мы можем потерять «Тилинг Милл». - Как это могло случиться?! - закричал Тео в трубку, разгоняя рукой сигарный дым. Деревообрабатывающая компания «Тилинг Милл» была семейным предприятием и предметом вечных забот Тео. Он постоянно следил за ее акциями и надеялся со временем выкупить все, о чем Марк и Джордж Хардинг были строго проинструктированы. - Похоже, что они продали двадцать процентов акций, - ответил Марк, слегка нервничая. - Еще сутки назад. - Какого черта вы прошляпили это? - Да, проморгали. Все произошло слишком быстро. - Я плачу вам за то, чтобы вы не зевали, - со злостью отрезал Тео, раскуривая погасшую сигару. Господи, что за день сегодня выдался! - Ты прекрасно знаешь, как я дорожу этой компанией, - продолжал он. - Что ты себе позволяешь, Марк? Кто купил эти чертовы акции? - Частное лицо. Кто-то из Нью-Йорка. Мои люди в Нью-Йорке пытаются это выяснить. |
