- Хорошо. Нет ли у вас еще пивка, Тилли? Прекрасная штука. Чудесный народ голландцы. С шестерыми я прятался на чердаке в одном из домов Амстердама.

- Почему вы это делали?

- Была война. Мы сели в небольшую лодчонку и отплыли из Дюнкерка. С нами был один парнишка, чья жена, еврейка, жила с родителями недалеко от Амстердама. Ему хотелось забрать ее обратно в Англию. Я вызвался помочь ему. Мне удалось добраться до дома ее родителей. Прекрасные люди, знаете ли. Когда мы с их дочерью собирались покинуть деревню, нагрянуло гестапо. Местный булочник спрятал нас на чердаке своего дома, как мы тогда думали, всего на несколько дней. Но эти несколько дней растянулись на несколько месяцев. Должен вам сказать, что для меня это были чудесные дни. Правда, немного беззаботные, но зато полные опасности. Я подружился с этим булочником. Прекрасный был человек. Жаль, что они застрелили его. Его и его жену. Остальные члены его семьи спрятались вместе с нами на чердаке, но они нашли их и всех куда-то увезли. На расстрел, я думаю. Когда вы видели подобные вещи, то побег какой-то глупой девчонки в свадебном платье не кажется вам таким уж важным событием.

- Мне так не кажется, - ответила Тилли, потрясенная рассказанной историей. - А почему они не забрали вас? - спросила она.

- Я был в это время на крыше. Мы устроили лаз и каждый день по очереди выбирались на крышу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Тогда была моя очередь. Я чувствовал себя ужасно, но мое появление не спасло бы никого. Потом мне удалось добраться до границы, а потом и до Англии. К тому времени у меня уже был настоящий немецкий паспорт, которым меня снабдил один парень из министерства иностранных дел, да и к тому же я хорошо владел немецким. Так о чем это я говорил? Ах да, о голландцах. Прекрасные люди. Сумели прожить суровую зиму и не согнулись. Как вы познакомились с Руфусом?

- Через Гарриет, - ответила Тилли. - С ним, и с Манго, и с Оливером. Это было в Париже. Вы сказали, что Крессида убежала в свадебном платье?

- Не думаю, чтобы она его на себя надела. Просто прихватила с собой.

- Не могу понять, почему она это сделала.

- Об этом одному Богу известно. Просто дрянная девчонка и всегда была такой. Гарриет в тысячу раз лучше ее. Вы с ней работаете? Что-то шьете?

- Не совсем. Я - модель.

- Ах, вот как! Это те, кто ходит туда-сюда по этому… как его… подиуму?

- Совершенно верно.

- Я как-то был знаком с одной девушкой, и она тоже была моделью. Это было в Лондоне, перед самой войной. Она работала на парня, который шил одежду для королевы. Помню, она все боялась, как бы я не помял ей платье. А что вы думаете о Гарриет?

- Я думаю, что она молодец. Она очень умная и далеко пойдет.

- Вы говорите о ее работе? Я с вами вполне согласен. Я иногда подбрасываю ей немного денег.

- Очень хорошо с вашей стороны.

- У меня у самого нет детей, поэтому мне доставляет удовольствие заботиться о Гарриет. Когда она была маленькой, я брал ее с собой в путешествия. У меня никогда не было желания взять с собой Крессиду. Упаси Боже! Дрянная девчонка. Меня не удивляет, что она выкинула такой номер. Совсем не удивляет.

- Правда? - удивилась Тилли. - Откровенно говоря, я ее плохо знаю. Мы встречались всего пару раз.

- Она большего и не заслуживает. Знакомство с ней совсем не для вас. Мне довелось увидеть, как она прекрасно играет в покер. Я не мог в это поверить. Я и сейчас в полном недоумении.

- В покер! - воскликнула Тилли. Она вспомнила Крессиду с ее полной беспомощностью, тихим голосом, изящными манерами и тоже не смогла представить ее как хорошего игрока в покер. Нет, это просто непостижимо!

- Как странно. И когда вы видели это?

- Пару лет назад.