Пауза затянулась. Бойцы молча ждали окончания главного разговора.

– Кому я служил эти полгода? – наконец-то выдавил лейтенант. – Что происходит?

– Ответ на первый вопрос я тебе уже дал. А что касается второго… ты на самом деле хочешь знать?

– Да.

– Это длинная история.

– Кто вы?

– Я – русский офицер Стольников. Эти люди – бойцы, верные присяге. Тебе осталось понять, кто ты, выбрать, на чьей ты стороне.

Лейтенант поднялся, обвел всех красным растревоженным взглядом и проговорил:

– Я готов выслушать эту историю, если позволите.

– Тогда тебе придется идти с нами.

– Это я и собирался предложить.

Стольников поднял на него взгляд и предупредил:

– Тогда тебе придется смириться с тем, что ты скорее умрешь, чем выживешь. Еще с тем, что я командую этим подразделением и приказов не повторяю.

– Меня это устраивает, – упрямо подтвердил лейтенант Акимов. – Не люблю дважды подряд слушать одно и то же.

– Тогда добро пожаловать в ад, товарищ лейтенант, – с улыбкой произнес Саша, а потом взошел на пригорок, чтобы оценить масштабы разрушений.

Пейзаж изменился до неузнаваемости. У подножия высоты чернела и дымилась воронка размером с хороший строительный котлован. Лес по опушке занялся резвым огнем. Пламя заставляло ветки трещать, быстро перебиралось на деревья, нетронутые взрывом, поднималось все выше и выше.

– Уходим? – спросил Жулин.

– Нет, мы остаемся.

Прапорщик почесал подбородок и вопросительно уставился не на Стольникова, а на Баскакова, стоявшего рядом. Бойцы терпеливо дожидались объяснений.

– Лейтенант, что бы ты на месте Ждана сейчас сделал? – спросил Саша, невозмутимо глядя ему прямо в глаза.

– Выслал бы группу, чтобы собрать доказательства гибели Стольникова и его людей.

– Работает голова, похвально. А почему он не сделал это после пуска первой ракеты?

– Если в наше оружие установлены чипы, значит, в НИИ видели, что происходит перемещение личного состава. Гарантий вашей гибели не было, доложить в НИИ я не успел – рацию как ветром сдуло. Поэтому Ждан ждал развития событий.

– В училище отличником был? – поинтересовался уязвленный Жулин.

– Нет, два раза даже хотели отчислить.

– За что? – спросил Маслов.

– За жену ротного…

Все расхохотались.

Через две минуты ветер занес в опустевшую ложбину