|
Конечно, многие неискушенные читатели и даже профессиональные ориенталисты сомневаются, был ли Хайям суфием, но это уже само по себе может свидетельствовать о том, что он выполнил свою суфийскую работу в публичном пространстве более чем успешно. Согласно суфийскому принципу, чем менее заметна та или иная благая деятельность или вещь в мире ярлыков и жестких определений, тем благотворнее ее воздействие. Великий суфий Аль-Худжвири (XI век) писал: «Раньше суфизм был реальностью без имени, а теперь это имя, лишенное реальности». Подобно тому как сочный фрукт содержит множество полезных для организма элементов, поэзия Хайяма производит целый букет благотворных эффектов и тонких стимулов для сознания. При этом вместо поучительного тона и напыщенной значимости, которыми часто грешит духовная наставническая литература, Хайям использует весь спектр юмористической палитры – от легкой иронии до ядовитого сарказма: Даже думая о собственном погребении, Хайям шокирует сознание собратьев-мусульман, да и вообще любого добропорядочного обывателя, серьезно обеспокоенного тем, чтобы оставить о себе добрую память на земле. С такими вещами люди вообще не склонны шутить, о чем наглядно свидетельствуют памятники на кладбищах. Но Хайям и здесь верен своей миссии сокрушителя идолов и ради этого готов принести в жертву даже посмертную репутацию. Поэзия Хайяма весьма неоднозначна и содержит многоуровневые пласты смысла. Его стихи не только бросают вызов любой жесткой системе взглядов – они инициируют нас в новые способы мышления. К сожалению, многие известные переводчики Хайяма, стараясь передать элегантную краткость и афористичность четверостиший, порой упускали из вида особый узор тонких перекликающихся смыслов в его спекулятивных рассуждениях и подчас радикальных образах. В результате читатель лишался важнейших ключей к пониманию этой поэзии и не имел возможности оценить ее глубины. С целью воспроизвести смысловое послание стихов, а также придать им русское звучание, притом поэтически русское, я позволял себе определенные вольности в переводе. В отдельных случаях были добавлены слова, которых нет в оригинале: для передачи сложного смысла, а также для сохранения ритма и рифмы. Какие-то идиомы и образы, представленные в английском тексте «по-английски» – емко и лаконично – пришлось раскрыть немного подробнее, поскольку при буквальном переводе на русский язык они лишились бы некоторых тонких значений и аллюзий. При переводе во главу угла была поставлена адекватная ретрансляция поэтических образов, которые служат своего рода ключами к изначальному языку нашего внутреннего сознания и приближают к восприятию высших аналогий. По моему глубокому убеждению, поэзия Хайяма должна выйти из мертвого музейного пространства, куда ее загнали любители застольной мудрости и крылатых выражений. Пришла пора освободить великого метафизического поэта от пошлой репутации пьяницы и патентованного вольнодумца, чтобы стихи его могли зазвучать по-новому.
В то время как Рассвет, Глашатай Дня…
В таверне, где сидим мы спозаранку…
Протяжным криком на заре…
Немногие из нас, захваченные сном…
Сегодня, когда все богатства мира…
Божественное утро раннею весной…
По совести скажу: я ежедневно каюсь…
Проходит жизнь. Что Балх нам? Что – Багдад?…
Передохни под сенью роз!..
Один большой глоток собою затмевает…
Пусть будет нашей трапезой дневной…
Кувшин вина, немного хлеба…
Любовь небесных гурий луноликих…
Щедра я щедростью и смеха я полна…
Пока ты не попал в засаду рока…
О мире этом думай так…
Все то, что называем мы Землей
Вариант 2 Все то, что называем мы Землей…
Гигантским деспотом построенный дворец…
Встречая на пути своем кустарник роз…
Вплетенные в траву созвездия цветов…
Не предвкушай грядущих бед…
Товарищи мои по кабаку…
Восстань, к чему оплакивать…
Не позволяй, чтобы абсурдные печали…
Одни ломают голову…
Почти что все ушедшие до нас
Коня молниеносной мысли сумели оседлать…
Однажды в детстве мы пытливыми умами…
Когда покинул я свой мир…
Мозг человеческий не в состоянии…
Я в этот мир пришел в большом смятении…
Здесь оказаться выбор был не мой…
Пришел бы я сюда…
когда б другим был жребий мой? Когда б я мог свободно выбирать, где быть и кем мне стать под этим небом? Была б судьба моя иной, возможно, более счастливой, когда б я не пришел, не стал и даже вовсе не был?
Со всех небесных тайн…
Секрет великий мы не можем разгадать…
Губами жадно к чаше я прильнул…
Кувшин сей много тысяч лет назад…
Вчера на площади базарной…
Гончарный круг отбрасывает тень…
Тогда я стал бродить в ряду гончарном…
Одна лишь незначительная капля…
Повыше чашу подними!. |
