Боденштайн и его предчувствия… Они часто его обманывали. Пия тут же вспомнила о конфликте осенью прошлого года, когда шеф вцепился в каратистку, которую, тоже из-за предчувствия, напрасно считал преступницей.

— Я сейчас в ресторане своего брата, — пояснил Боденштайн. — Зандер тоже тут. В сопровождении Инки Хансен. Это, в общем-то, ничего не значит, она ветеринар в зоопарке, но они… ну да…

— Но — что? — Пия закрыла глаза. Неужели все чудесные слова, сообщения прошлой ночью и чуткое утешение сегодня утром были лишь частью коварного плана, чтобы запудрить мозги доверчивой полицейской ищейке? Подтверждение тайных опасений ранило ей душу.

— Вдвоем они производят впечатление весьма близких людей.

— А почему бы и нет? Они каждый день работают вместе, — услышала Пия собственный глухой голос. — Между мною и им нет ничего более, чем… Более ничего.

Она ненавидела себя за свои мечты, за безоглядную детскую влюбленность, ненавидела Боденштайна за то, что он разрушил эту иллюзию. Ее разочарование сменилось гневом. Когда Боденштайн наконец закончил разговор, она уставилась в вечернее небо. Со слезами на глазах Пия думала о том, как допустила, что Зандер стал ее использовать? Он, должно быть, быстро заметил, что нравится ей. Воспользовался ли он этой слабостью? Рыбка угодила вовсе не в ее сети, а она сама попалась. Пия не могла поверить, что могла так ошибиться — но тем не менее человек, которому она утром доверила самую страшную свою тайну, в данный момент сидел с другой женщиной в ресторане, а о ней, судя по всему, и не вспоминал, потому что иначе хотя бы сбросил эсэмэску. Не часто она чувствовала себя такой одинокой. Незаметно профессия и личная жизнь переплелись самым тесным образом. Пия вспоминала и пыталась проследить, когда поддалась своим мечтам и страхам и сбилась с истинного пути. Она все еще смотрела в небо, и тут зазвонил мобильный. Пия взглянула на дисплей. Лукас! Он-то и нужен, чтобы поддержать ее раненую душу.

Вся Германия пребывала в приподнятом настроении после того, как во второй половине дня немецкие футболисты выиграли со счетом 2:0 у шведов в матче одной восьмой чемпионата мира. До позднего вечера разъезжали гудящие автомобили, фанаты с флагами заполонили улицы Франкфурта, будто Германия выиграла сам чемпионат.

— Идиоты, — сказал Лукас. — У них крыша съехала.

Пия коротко взглянула на него. Всего через четверть часа после звонка он уже был у нее — прекрасный, как ангел, в узких джинсах, белой рубашке с закатанными рукавами, светлые волосы взлохмачены. Пия даже не спрашивала, куда он собирается ее повезти. Главное, она не хотела сидеть дома одна и мучиться раздумьями о Кристофе Зандере и их взаимоотношениях.

— Что случилось? — спросил Лукас, когда они проезжали на «Смарте» домработницы ван ден Бергов мимо рынка в сторону Старого города.

— А что должно было случиться? — задала встречный вопрос Пия.

— Вы не такая, как всегда. В растрепанных чувствах, и вид отсутствующий.

— Мне надо раскрыть два убийства, а я не могу продвинуться, — сказала Пия, удивленная восприимчивостью Лукаса.

— Не в этом дело. Вас кто-то обидел. Я прав?

В его голосе было столько сочувствия, что Пия едва не расплакалась.

— Да, ладно. — Лукас тактично выждал время, которое ей потребовалось, чтобы вернуть утраченный было контроль над эмоциями. Он свернул на Майнцское шоссе, потом на Новое Майнцское.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Пия.

— Пить коктейли.

— Здесь? В Банковском квартале?

— Да. Вы уже бывали в «Майнтауэре»?

Лукас озабоченно искал парковку и наконец нашел одну, размером как раз для «Смарта».