Он называет их предателями, подельниками, продажными тварями и так далее.
Катрин Фахингер записала имена всех, кого перечислил Остерман, на большой доске, которая висела на стене. Боденштайн взял маркер и приписал еще: «Шварц, бывшая жена Марайке, Конради и Зибенлист».
— Теперь мы знаем, что ничего не знаем, — подытожила Пия.
— Я провел несколько исключительно содержательных бесед, — возразил Боденштайн и добавил к списку директора зоопарка Зандера.
— А его-то почему?
— Потому что сожительница Паули заявила, что он недавно угрожал Паули и его сторонникам, а ее саму чуть не переехал.
— Вижу, тяжелая нам предстоит работенка, — вздохнула Пия.
— Кстати, возможно, у нас есть орудие преступления, — сообщил Боденштайн. — Это старая подкова, на которой коллеги-криминалисты обнаружили кровь. Она лежала как раз рядом с лестницей, ведущей в кухню.
Пятница, 16 июня 2006 года
Пия и Боденштайн вошли в здание гимназии Фридриха Шиллера почти в восемь. Так как день выпал между выходными — пятница после праздника Тела Христова, — гимназию использовали для педсовета. Сразу около входа, за матовой стеклянной дверью находился секретариат, где Пия и Боденштайн и застали половину педсовета в разгаре самой оживленной дискуссии.
— …Возмутительно, что он даже не предупредил, — негодовал усатый мужчина в старомодных очках с пластмассовой оправой. — Мне, во всяком случае, совершенно не улыбается вести за него урок.
— Но это так на него непохоже, просто не явиться без всяких объяснений.
— Дома никто не подходит к телефону, а мобильный отключен, — доложила секретарша за письменным столом.
— Может, он еще появится, — спокойно произнес другой учитель. — Пока только без четверти восемь.
— Если вы говорите о вашем коллеге Паули, — вмешался Боденштайн после того, как его вежливое приветствие дважды осталось без ответа, — то он сегодня не придет.
Все стихли и переглянулись. Боденштайн представил себя и Пию, а потом сообщил:
— Господин Паули был найден вчера утром мертвым.
Все разговоры разом смолкли — в растерянности и недоумении.
— Пока все полученные данные позволяют предположить, что его смерть была насильственной.
— О боже! — сдавленно пробормотала какая-то женщина и начала всхлипывать.
Остальные молчали. Боденштайн видел вокруг потрясенные и растерянные лица. Директриса, энергичная седая женщина лет пятидесяти пяти, с короткой стрижкой и в круглых очках, пригласила Боденштайна и Пию к себе в кабинет. Ингеборг Вюст тоже была явно потрясена известием о случившемся с ее коллегой. Паули шестнадцать лет был учителем в гимназии Фридриха Шиллера, он преподавал биологию, немецкий и обществоведение.
— Что вы можете сказать о нем как о человеке и учителе?
— Без сомнения, он был хорошим преподавателем, — ответила директриса. — Ученики его уважали. Он серьезно относился к своей работе и всегда старался их выслушать.
Пия подумала о Лукасе ван ден Берге, который под влиянием Паули вернулся в школу и получил аттестат.
— В последнее время у него были проблемы с коллегами или учениками? — поинтересовался Боденштайн.
— Проблемы есть всегда. — Ингеборг Вюст старалась сформулировать поточнее. — Паули мог вызвать в людях как восхищение, так и противоположное чувство. Его или любили, или ненавидели. Так можно сказать.
Ужасную новость уже бурно обсуждали, когда Боденштайн и Пия зашли в учительскую. |