Боденштайн и Пия переглянулись.

— Ставлю на Патрика Вайсхаупта, — сказала Пия. — Хотела бы я подробнее посмотреть на его поврежденные конечности.

Зазвонил мобильный Боденштайна. Это была Козима.

— Я провела жуткий день в душной, грязной монтажной, — сообщила она. — Может, купишь что-нибудь в китайском ресторане по дороге домой?

Боденштайн вышел из кабинета Остермана и направился в собственный.

— У тебя усталый голос. Как себя чувствуешь?

— Лежу на террасе и пялюсь в вечернее небо, — ответила Козима очень уж весело, и что-то в ее голосе заставило Боденштайна насторожиться.

— Что-то на тебя не похоже, — не поверил он. — Что случилось?

Козима замялась.

— Так, небольшая авария. Ничего серьезного, только кузов помяла, — сообщила она.

— Авария? Где? Как?

— Да ничего особенного, — уклончиво ответила Козима. — Нет, правда! Не бери в голову.

Боденштайн предчувствовал недоброе. То, что Козима называла «ничего особенного», у других людей означало катастрофу среднего масштаба. Только в последний год у нее случился перелом костей стопы во время экспедиции в Андах. Внедорожник, в котором она ехала, сорвался в пропасть в несколько сотен метров глубиной, но она успела выскочить в последний момент.

— Через четверть часа я буду дома и захвачу что-нибудь поесть, ладно?

Боденштайн волновался.

Суббота, 17 июня 2006 года

В четыре часа утра мобильник Боденштайна на ночном столике зазвонил, засветился и истошно завибрировал. Не вполне проснувшись, комиссар подскочил и взял трубку. Звонила Эльза Маттес и взволнованно сообщила, что дом Паули полыхает ярким пламенем.

— Этого еще не хватало, — проворчал Боденштайн, включая свет рядом с кроватью.

— Что случилось? — спросила Козима сквозь сон.

— Дом убитого, которого нашли в «Опель-Цоо», горит, — ответил Боденштайн, натягивая одежду. — Спи, я скоро вернусь.

Как он и опасался, ее вчерашняя авария вовсе не была пустяком. Козима не справилась с управлением на трассе А-66 при подъеме к Валлау. Благодаря подушке безопасности она отделалась ушибами и сильным испугом, но «Х5» здорово помялся о заграждение.

Боденштайн снял куртку, которая висела у входа в гараж, потрепал за ухом собаку, открыл дверь в гараж и включил свет. Его чуть инфаркт не хватил от неожиданности, когда он увидел в багажном отсеке старой машины сына две фигуры, испуганно отпрянувшие друг от друга.

— Господи, Лоренц, что ты делаешь в четыре утра в гараже? — набросился было он на сына и вдруг узнал девушку, что была с ним.

— Здравствуйте, господин Боденштайн!

Тордис Хансен, густо покраснев, смущенно поправляла коротенькую футболку. Боденштайн растерянно переводил взгляд с собственного сына на дочь Инки Хансен и обратно. Он и понятия не имел, что они знакомы. Оливер познакомился с Тордис в конце прошлого лета, пока вел дело, в котором коллега Инки, доктор Керстнер, подозревался в убийстве своей жены Изабель. Она весьма поспособствовала тому, что дело прояснилось довольно быстро.

— Мы… э… Я просто срочно захотел показать Тордис мой «Санбим», — запинаясь от смущения, заявил Лоренц.

Тордис нервно хихикнула, и до Боденштайна дошло, что, будь то двумя минутами позже, он застал бы гораздо более пикантную сцену. Оливер припомнил собственные приключения с юной дамой прошлым летом.