Изменить размер шрифта - +
Боденштайн и Пия встали в конце очереди и терпеливо дожидались, пока дело дойдет до них. Хозяйка пребывала явно не в духе, но Козима говорила Боденштайну, что это обычное ее состояние, когда она в очередной раз садится на диету. Многие покупатели приходили сюда не столько ради вкусной колбасы Конради, сколько чтобы послушать ядовитые комментарии фрау Конради и ее виртуозные перепалки с мужем. Сегодня пришедших явно не ждало разочарование.

— Я бы хотела хорошенькую постную котлетку, — попросила некая дама.

— Вам ее в рамочку или вы ее есть будете? — громогласно поинтересовалась фрау Конради.

Дама только улыбнулась, она явно была из постоянных покупателей.

— Еще что-нибудь? — Это прозвучало агрессивно.

— Три ломтика вареной шинки, но не с горбушки.

Фрау Конради вытащила специальной вилкой шинку из витрины, отрезала три ломтика и шмякнула их в вощеную бумагу. Любезная молодая продавщица подтянула ломтики к себе, положила на весы и застучала по кнопкам кассы.

— Что вам угодно?

Боденштайн попал в поле зрения фрау Конради. В резких чертах ее лица читалось неодобрение и горечь.

— Моя фамилия Боденштайн, а это моя коллега фрау Кирххоф… — начал было Боденштайн с заученной фразы.

— Рада за вас. И что с того? — оборвала его хозяйка.

— Нам бы очень хотелось поговорить с вашим мужем.

— Зачем? Что-то не в порядке? Вы все можете сказать мне.

— Уголовный розыск Хофхайма. — Пия ткнула ей удостоверение. — Позовите, пожалуйста, своего мужа!

Фрау Конради уставилась на нее прищуренными глазками, потом швырнула вилку на прилавок и исчезла. Магазин снова заполнился народом, блондинка-продавщица старалась обслужить в отсутствие хозяйки всех. Через пару минут появился крупный, светловолосый мужчина в белоснежной куртке и клетчатом красно-белом фартуке. У колбасника Конради было выразительное лицо и пронзительно-синие глаза. У женской половины присутствующих — а он приветствовал каждую даму по имени — в глазах вспыхнул голодный блеск.

— Здравствуйте! — Конради дружелюбно улыбнулся. — Вы ко мне? Обойдите, пожалуйста, снаружи через двор.

Боденштайн с Пией вышли из магазина и зашли во двор, где стоял фургон с распахнутыми дверцами.

— Неудивительно, что фрау Конради так боится конкуренции, — заметила Пия.

— Не понял, — удивился Боденштайн.

— Вы этого не замечаете, — сказала Пия. — Вы ведь мужчина.

— Чего я не вижу?

— Он же выглядит просто сногсшибательно.

Конради появился в двери заднего хода и жестом подозвал их. Боденштайн и Пия проследовали за ним через облицованную белым кафелем разделочную в маленький кабинет.

— Вы наверняка пришли из-за Паули, — сказал колбасник, когда полицейские уселись на два стула перед письменным столом. — Эрвин Шварц сказал мне, что Паули мертв, и я ждал, что рано или поздно вы тут объявитесь.

— А почему, собственно? — спросила Пия.

Вблизи Конради выглядел еще лучше — седина на висках и морщинки вокруг смеющихся глаз его вовсе не портили.

— Всем известно, что я этого упертого кашееда терпеть не мог.

Конради не потрудился скрыть неприязнь.

— Недавно вы застрелили его собаку, — сказал Боденштайн.

— Да, это так, — кивнул Конради. — Он вечно разрешал своим псам бегать повсюду. «Звери без решеток», да! А я как охотопользователь отвечаю за дичь, живущую в лесу, и многократно ему говорил, что он должен запирать своих собак — по крайней мере, во время запрета на охоту.

Быстрый переход