Но он быстро одумался, заставив себя повторить, что все это, конечно же, ерунда… Марс уже был старым и бесплодным, медленно погружающимся в сонную смерть. Поступь человеческих ног, голоса людей и рев штурмующих небо ракет разбудили планету. Впереди было новое будущее, которое принадлежало человеку. Да и куда смотрели древние боги Марса, когда столица землян Арес поднимала свои прочные шпили над песками пустыни?

Ночь надвигалась на планету огромной черной громадой, и с ее приближением становилось все холоднее. Звезды — сверкающие алмазы на совершенно черном небе — казались и огнем, и льдом одновременно. Время от времени Риордан слышал слабый треск, передававшийся через почву. Это камень или дерево не выдерживали мороза. Ветер утих, словно замерз от холода; остался только суровый чистый свет звезд, падающий из космоса чтобы разбиться о скалы.

Риордан забылся в сетях беспокойного сна, но странный шорох заставил его очнуться. Он увидел небольшую тварь, бегущую к нему, и схватился за ружье, лежавшее рядом со спальным мешком. Затем хрипло рассмеялся. Это была всего лишь песчаная мышь. Его бдительность и чуткость лишний раз доказывали, что марсианин не имел никаких шансов подобраться к нему во время отдыха.

Человек резко оборвал смех. Слишком гулко отдавался в шлеме звук…

Риордан встал вместе с угрюмым рассветом, испытывая сильное желание закончить, наконец, охоту. Ему хотелось скорее избавиться от скафандра: он чувствовал, каким грязным стало тело и небритым — лицо. От сухого рациона, проталкиваемого через специальное шлюзовое отверстие, тошнило; ноги не гнулись и болели от усталости. К тому же без собаки, которую ему пришлось пристрелить, поиск следов обещал замедлиться. Но Риордану не хотелось возвращаться в Порт Армстронг за другой. «Нет, — подумал он, — в аду уже явно заждались этого марсианина, и скоро я сниму с него шкуру!»

Завтрак и немного движения улучшили его самочувствие. Опытным взглядом человек нашел след марсианина, что и неудивительно: песок покрывал все кругом, даже скалы. Так что пучеглазый ни за что не смог бы скрыть свой след, если бы даже и пытался. Впрочем, это его только задержало бы. Риордан побежал по следу ровной трусцой.

В полдень он оказался на возвышенности среди голых скал, иглами торчащих в небо. Он продолжал бежать, уверенный что рано или поздно вымотает жертву. Его взбадривали и подогревали воспоминания о том, как он однажды дома, на Земле, загнал оленя. То преследование продолжалось день за днем, пока сердце животного, сжимающееся в ожидании смерти, не остановилось, не выдержав погони.

След, по которому он шел, выглядел четким и свежим. Человек напрягся, осознав, что марсианин где-то совсем рядом: след был даже слишком четким. «А может это приманка к следующей ловушке? — подумал Риордан и, приготовив ружье, удвоил осторожность. — Нет, вряд ли это ловушка, у него не хватило бы времени…»

Взобравшись на высокий скальный гребень, охотник оглядел сверху угрюмый фантастический ландшафт. Около горизонта виднелась черная полоса — граница радиоактивного барьера. Марсианин не мог перейти ее. Риордан включил динамик, и громыхающий человеческий голос нарушил тишину:

— Выходи, пучеглазый! Я все равно доберусь до тебя! Лучше выходи сразу, и покончим с этим!

Эхо заметалось между голыми скалами, содрогаясь и трепеща под бронзовым куполом неба: «Выходи, выходи, выходи…».

Марсианин, казалось, возник из воздуха, поднявшись серым призраком среди разбросанных камней — до него было не более двадцати футов.