Северин, стоявший под седлом, как и положено, Назар придерживал его под уздцы.

– Больно горячий, жеребчик-то… Молодой, – заметил Назар.

– Револьвер положил? – уточнила барыня.

Назар кивнул.

– Вы осторожней, барыня. Северин больно уж резвый…

– Ничего, не в первый раз в седле.

– Ваша Роксана поспокойней была… – припомнил Назар. – Жаль, ногу испортила.

– А уж мне-то как жаль! Передать словами невозможно! – Сказала Антонина. – Помоги мне…

Назар осторожно подсадил барыню, она удобно разместилась в женском седле.

– Ждите к обеду, не раньше, – сказала Антонина, ударила Северина хлыстиком по блестящему холеному крупу и пустилась вскачь – прочь со двора.

– Ох, барыня, барыня… – Сокрушался Назар. – Вам бы детишек… тогда бы скакать по лесам и времени бы не хватало… Ох…

Псковское имение оказалось весьма большим, по правде говоря, Станислав был здесь в последний раз еще в детстве, и не помнил почти ничего о состоянии тетушкиного дома, построек и небольшого ткацкого заводика, изготавливавшего полотенца, простыни, салфетки и другую мануфактуру изо льна, обильно произраставшего на здешних землях.

Вот уже несколько дней Станислав находился в поместье, и почти сразу же он понял, что состояние дел на первый взгляд хорошее – факт лишь призрачный. На самом деле управляющий Варфоломей, плут и мошенник, каковых свет не видывал, довел поместье и мануфактуру до плачевного состояния.

Станислав вот уже второй день изучал огромные амбарные книги, где фиксировался приход и расход, наконец, окончательно запутался.

И вот пробудившись, он смачно зевнул, позвал своего слугу Дормидонта, велев готовить воду для умывания. Умываясь, Станислав пребывал в смятении: «О боже! Опять разбираться с финансами…. Может лучше выгнать Варфоломея прочь?! И что тогда? Надежда на русский авось… А чего толку с управляющего, который явный вор?.. Он знает все об имении… Ну и что… Сам разберусь…»

Позавтракав, Станислав удалился в кабинет, где много лет назад любил посиживать дядюшка, добрейшей души человек. Он открыл очередную амбарную книгу, углубившись в изучение записей.

Станислав был, что называется в Петербурге – рантье, отец оставил ему приличное состояние и тот благополучно, ни о чем не заботясь, проживал проценты с капитала. Но время шло, аппетиты и потребности Станислава росли, а доходы, увы, не увеличивались. С получением тетушкиного наследства, он наивно полагал, что существенно улучшит свое материальное положение. Но, увы… Хотя, впрочем, по завещанию он получил восемь тысяч рублей – все, что удалось скопить тетушке и разместить в ценных бумагах Земельного банка. Но опять же – деньги были обращены в ценные бумаги, а в последнее время на Петербургской бирже их рост несколько поубавился…

Станислав вздохнул и приступил к делу.

– Да, умеет, этот Варфоломей следы заметать! Ничего не скажешь – мастер своего дела! И как тетушка его только терпела?! И почему? А, Дормидонт?

Дормидонт, как человек обученный грамоте, разбиравший бумаги, встрепенулся.

– А кто ж его знает-то, сударь?

– Ну вот, явный обман! – вскипел Станислав. – Неужели моя тетя была так глупа? Не может этого быть? Скажи, мне Дормидонт, этот Варфоломей, он что: тетушку околдовал? Или еще чего?..

Дормидонт многозначительно посмотрел на барина.

– Не знаю, барин…. Ничего не знаю…

– Ага! – Станислав понял, что слуга что-то знает.