— Да… если! Быть миллионером — высочайшее из наслаждений. А пока что у нас порой не бывает даже еды. Мы думали только о том, как бы побыстрее продвинуться вперед, и не тратили время на то, чтобы подумать о жарком. Я вовсе не требую индюшку, но охотно бы встретил, ну, хоть луговых кур. Возможно, они позволили бы моему ружьецу сказать им: «Добрый день».

— Твои рассуждения пробуждают аппетит! А вот я бы довольствовался уже тем, если бы симпатичный зайчишка вздумал нам показаться. Тогда бы мы… Осторожнее! Вот и он! Молли, постой спокойно один-единственный раз!

Это требование, сопровождавшееся натяжением поводка, адресовалось мулу. Тот остановился, как вкопанный, словно и впрямь понял обращение. Прямо перед всадниками среди редких пучков травы метался длинноухий заяц местной разновидности. Тим быстро прижался щекой к ружью и нажал на спуск. Заяц кувыркнулся и остался лежать на земле. Пуля вошла ему в голову. Нельзя было сделать лучше выстрела из такого древнего ружья.

Техасский заяц по размеру аналогичен своему немецкому родственнику. В местных степях он встречается в большом количестве и ценится охотниками за хорошее мясо. У этого зайца очень длинные уши, напоминающие органы слуха мулов, поэтому его и назвали «заяц-мул».

Тим подъехал к лежащему зайцу, поднял его и сказал, отправляясь дальше:

— Жаркое есть, думаю, что и водичка найдется. Видишь, мои предчувствия оправдываются, Двое таких парней, как мы, всегда найдут то, что им нужно.

— И алмазы тоже? Их-то мы подождать могли бы.

— И алмазы, говорю тебе! — ответил решительно Тим. — Конечно, на той стороне кое-что есть, как я предполагаю. Если же это обман, с нами случится то же, что и с другими, которые ничего не нашли. Мне по меньшей мере не жить, если я узнаю, что мы напрасно стремились к своему счастью… Слушай! Не выстрел ли это?

— Да, кто-то стрелял. Полли это тоже слышала.

Джим имел в виду своего мула, который как раз втянул ноздрями воздух и крайне энергично захлопал ушами. Обычно степной охотник дает кличку своему животному. Этих двух мулов, судя по разговорам их хозяев, назвали Молли и Полли — две клички, которые были столь же схожи между собой, как и имена владельцев — Джим и Тим.

Братья выпрямились и посмотрели в том направлении, откуда они услышали выстрел. Он прозвучал дальше, чем мог видеть их глаз, поскольку они оказались в ложбине; но Тим показал вверх, в воздух, где тяжело раскручивал спирали пернатый хищник.

— Индюшачий гриф, — сказал он. — Не так ли, Джим?

— Нет! Это королевский гриф, что видно по пестрому оперению. Оно у него бледно-желтое, и он уже покормился падалью, причем так нажрался, что летать может с большим трудом. Выстрелом нарушили его трапезу, и теперь мы должны посмотреть, что это были за люди. В этих краях очень полезно знать, кто тебе встретился. Вблизи Льяно неясностей не должно быть. Легкомысленных и неосторожных легко могут сожрать грифы, а это я никак бы не мог назвать величайшим из наслаждений. Итак, вперед, Тим!

Они пришпорили своих мулов. Но ведь известно, что эти животные — упрямые создания. Обычно такую тварь как раз тогда, когда нужно спешить, не сдвинешь с места. Но как бы для того, чтобы поквитаться, мул имеет привычку сорваться в бешеный галоп, когда у всадника появляется неотложная причина для остановки. К сожалению, Молли не составляла похвального исключения. Едва Тим дал ей почувствовать шпоры, как она уперлась всеми четырьмя ногами и неподвижно застыла, словно упрямый козел. Тим надавил сильнее, но результатом стало лишь то, что мул опустил голову к передним ногам, тогда как зад его резко пошел вверх в попытке сбросить всадника. Однако Тим отменно знал свою многолетнюю подружку, чтобы позволить ей выбросить себя из седла.