– Лично я с ними не знаком, но у нас есть общие знакомые. Полагаю, что они не откажутся от встречи с вами.

– Хотелось бы это сделать в достаточно скором времени.

– Полагаю, что это можно будет организовать. Надеюсь, что представитель ваших людей сможет посетить вас…

– Здесь же, послезавтра, в то же время?

– Хорошо. Об оплате их услуг вам придется договариваться с ними напрямую. А вот нам будет срочно нужна определенная сумма денег – причем указанные вами выше методы займут слишком много времени. Хотелось бы получить их наличными, и еще до вашей встречи с паном… впрочем, пока не знаю, с кем именно.

– Ее мы могли бы провести как одноразовый бонус. Например, положить ее на ваш счет в банке Ротшильдов. Либо на счет любого частного лица.

Чарторыйский покачал головой:

– Мне кажется, ни в ваших, ни в наших интересах, чтобы Ротшильды узнали о подобной сделке. А их это заинтересует. Мы предпочли бы наличные. Их мой человек мог бы забрать по любому названному вами адресу.

Я, подумав, указал адрес одного ирландца, который хоть и считается сторонником ирландской независимости, но уже давно работает на нас.

– Пусть ваш человек скажет, что он от мсье О’Даффи.

– Хорошо, – ответил Чарторыйский и дописал на той же бумажке пятизначное число. Я ожидал, что аппетиты моих новых польских друзей будут нескромными, но не до такой же степени… Я переправил первую пятерку на двойку, на что тот заметил:

– Милорд, мы с вами – люди благородного происхождения, а не торгаши. Увы, мне придется настоять на первоначальной сумме. Причем если вас это не затруднит, «наполеонами».

– Ясно, мой принц, – сказал я со вздохом. – Договорились. Сумму я запомнил.

– Да, милорд, – улыбнулся тот одними губами. – Один из нас навестит вашего знакомого завтра, скажем, в два часа пополудни. А информацию, о которой мы договорились, вам доставит мой знакомый и передаст при вашей встрече.

После чего принц поднес бумажку к пламени свечи, поджег ее и бросил в медную пепельницу, стоявшую на столе.

5 (17) октября сентября 1854 года.

Севастополь. Здание Морской библиотеки

Даваева Ольга Кирсановна, невеста

Это красивое, выстроенное из белого инкерманского камня трехэтажное здание с недавних пор стало чем-то вроде кают-компании, где собирались офицеры кораблей Черноморского флота и частей Севастопольского гарнизона, дабы разделить радость или горе, сообщить полученную новость или просто увидеться с товарищами. Поэтому именно сюда отец пригласил наших друзей и знакомых, чтобы объявить о моей помолвке.

– Дамы и господа, имею честь представить вам свою дочь Ольгу. А это – ее жених, поручик Александр Николаев, хирург. – Папа́ сделал полупоклон Саше, который в этот раз был в новом парадном мундире, построенном одной знакомой портнихой, которая сшила и мой сиреневый кринолин. Сашин мундир сидел на нем как влитой, и любимый выглядел в нем элегантно. Папа́ между тем продолжил:

– Господа, я благодарен поручику Николаеву за то, что он спас мне жизнь. Да-да, именно спас. Ведь если бы он не сделал мне вовремя операцию, то я бы сейчас здесь с вами не разговаривал. Впрочем, дочь моя его полюбила не только за это. Что я могу сказать? Только одно – совет вам да любовь. Но помните, поручик, если вы обидите мою дочь, то пеняйте на себя! – тут папа́ улыбнулся, показывая, что это всего-навсего шутка. Но как любит говорить Александр, в каждой шутке есть доля правды, и я не сомневаюсь, что, приди я к родителю жаловаться на Сашу, то папа́ вспомнит про гордые традиции калмыков, и Саше несдобровать. Именно поэтому я никогда не буду ябедничать на него отцу.