— Вот это да! — сказал сыщик с искренним восхищением. — Вот это работа, я понимаю! А вчера вы сильно задержались?

— Да нет, по правде сказать, нет. Я уже собирался уходить и тут как раз обнаружил… м-м… обнаружил тело.

— А сегодня, выходит, я вас задерживаю, а ведь и не думал. — И наконец не спеша отошел от двери.

— Неважно, — сухо сказал Брейд.

Он вышел за Доэни в коридор и запер за собой дверь. Ключ Нейфилда он пока присоединил к связке своих ключей.

Доэни наблюдал за ним.

— Это у вас в связке специальный ключ? Да?

Брейд почувствовал раздражение. Он поспешно спрятал ключи.

— Мне необходимо попадать в здание в любое время.

— Ясно! Подходит ко всем лабораториям?

— К тем, где нет особого замка. Но, по-моему, у многих на факультете есть такие ключи.

— Ясно! — Доэни кивнул, жуя резинку.

В машине, по дороге домой, Брейд вел безрезультатный спор с самим собой. Итак, сыщик появился снова. Повод у него, правда, вполне убедительный. Брейд сам просил его вернуть ключ. И вопросы он задавал вполне безобидные, не проявлял ни враждебности, ни подозрительности. Да и с чего бы?

И все же! Зачем, например, он спросил, когда Брейд ушел вчера? Откуда такой интерес к специальному ключу? И как это он так быстро его углядел? Присматривался, что ли?

Если учесть все обстоятельства, обед прошел на удивление гладко.

Спокойствие сохранялось и за десертом и не нарушилось даже тогда, когда Дорис, как обычно, предложила Джинни провести остаток вечера наверху, приготовить уроки, чтобы не оставлять их на выходной день, принять ванну и лечь спать.

— И учти, Вирджиния, чтобы после девяти я телевизора не слышала.

Джинни, блестя черными глазами, перегнулась через перила:

— Эй, па, не забудь, завтра мы идем в зоопарк!

— Не смей говорить отцу «эй», — сказала Дорис. — Еще посмотрим, как ты будешь вести себя сегодня. Попробуй что-нибудь выкинуть и никуда не пойдешь.

— Вот еще! Ничего я не выкину. Мы пойдем, правда, папочка?

И Брейду ничего не оставалось, как согласиться.

— Если не будет дождя, — добавил он.

— А на самом-то деле, Дорис, я не уверен, что смогу пойти, — сказал он немного погодя.

— Что? — переспросила Дорис из кухни, откуда раздавался чавкающий плеск посудомоечной машины.

Она вышла в гостиную.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что не знаю, смогу ли завтра пойти в зоопарк.

— Почему?

— Ко мне придет Кэп Энсон.

Дорис нахмурилась и сняла передник.

— Как же так получилось?

— Очень просто. Он сказал, что зайдет, и я не смог сказать ему «нет».

— Почему, интересно? Это не так уж трудно выговорить.

— А я не смог. Это ведь Кэп Энсон. Ты сама знаешь, какой он.

— Знаю. Но не разделяю твоих симпатий. Книга его, а не твоя. Почему ты должен потеть над ней?

— Потому что, когда он ее закончит, это будет хорошая книга, очень важная. И я даже немного горжусь, что могу помочь.

— Ну хорошо, но ведь он может прийти в другое время.

— Я уже дважды его подводил, Дорис.

— Дважды?

— Сначала вчера вечером. Мы договорились встретиться в пять, — ты ведь знаешь, что он не терпит никакой неточности. А я не пришел.

Дорис пожала плечами и принялась рассматривать программу телепередач.

— Вряд ли это была для него трагедия! Он оставил бумаги Вирджинии.