Это странное нежелание помочь мне хоть чутьчуть тогда в мой ум просто не вмещалось. Теперь, правда, разобравшись в принципе родовой памяти и осмыслив феномен протекающего в веках расслоения народов по духовно-психологическому принципу, уже понимаю: если мы в чём периферийном с ним и совпадаем (видимо, не только знаком Зодиака), то отличаемся в главном — он из лаборатории строил синагогу, а мне нет ничего дороже метанации (национальность не важна). Я себя с ней отождествляю, а он — нет.

Впрочем, это отступление. А сейчас важно только то, что в отличие от окружающих теорией стаи мой тесть владел (принял по наследству), пусть лишь в объёме первой и второй ступени. При достаточном уровне подавляющих способностей (силе некрополя) этого объёма знаний, конечно, вполне достаточно, чтобы в иерархическом обществе добиваться всего — он всего и добился. Ведь он занимал самое сладкое место — для той эпохи, — о котором сколь-нибудь мыслящий человек мог только мечтать.

Итак, мой тесть меня не любил — естественно, типично по-еврейски доброжелательно улыбаясь в глаза, — и избегал не только меня, но, главное, содержательных со мной разговоров.

А я, напротив, старался залезть к нему «в подкорку». Я, как бы молод (16-24 года) и, соответственно, глуп ни был, всё-таки не мог не заметить, что он обладал неким знанием, совершенно отличным от того, которым по жизни руководствовались рядовые научные работники (в те годы я ни с кем кроме как с научными работниками не общался). Я старался оказаться в его обществе и порой мне удавалось его «прижать» — скажем, на балконе или ещё где во время чьего-нибудь дня рождения.

«Прижать» — то есть вынудить на содержательный разговор. И услышанное по меньшей мере запомнить — а лучше испытать на себе.

Простой пример: однажды, пожалуй, единственный раз впав в многословие, он сказал, что есть только два способа изучения какой-нибудь науки. Дескать, первый способ заключается в том, что человек берёт рекомендуемый Министерством образования учебник и начинает штудировать — каждую страницу, каждую строчку, читать, перечитывать и даже заучивать целые абзацы. Только этот способ и распространён, — в этом легко убедиться, оглянувшись вокруг, — но он для дураков. А есть другой способ.

Берёшь как можно больше книг по интересующему предмету, вовсе не обязательно из числа тех, которые рекомендованы Министерством образования, и даже лучше не их, и читаешь запоем — в детали особенно не вдаваясь! Не понятые или вызывающие чувство отторжения места не перечитываются! Читаешь до тех пор, пока не приходит некое ощущениепредмета.

Только при таком подходе и возможно настоящее освоение предмета.

А первый способ, да, распространён, — но он для дураков.

Не знаю почему, но меня слова о двух способах изучения наук поразили.

Но советом, выжатым из тогда ещё будущего тестя, я воспользовался — и разницу почувствовал. Она громадна. В ту пору я был ещё студентом, второго, а может, и первого курса. Набрал в библиотеке книг по химии и читал их запоем (тем более, что всё это мне нравилось) — всего-то навсего недели три. А затем все оставшиеся курсы по всем возможным химическим предметам получал только высшие баллы. И это при том, что к экзаменам практически не готовился.

Это было как цирк, и я всячески демонстрировал, что к экзаменам (по химии) вообще не готовлюсь, — и все равно высший балл! (Но так было только по химии. По другим предметам я подняться до ощущения поленился, и зубрёжка накануне экзамена высший балл обеспечивала далеко не всегда.) Эта демонстрация не прошла незамеченной. По окончании института при распределении на первое место работы с дипломом требовалось переслать и характеристику, и наша староста, еврейка из Винницы и зубрилка, написала: «несмотря на то, что у Меняйлова средний бал высокий, он всё равно ничего не знает» (дескать, потому, что знать ничего и не может).