— А корм для осла? — спросил я. — Чем выше — тем он дороже. А если скотина заболеет?

— А в Другой Башне тебе могут дать осла просто так — чтобы ты на нем работал, — заявил Гамид. При дальнейших расспросах оказалось, что и на завтрак там не одна миска жирной каши, а две. Мы любим поесть, но две миски — это опасно.

— Так вторую можно продать! — тут же сообразил Гамид.

Мысль перебежать в Другую Башню, где всё вдвое лучше, чем у нас, так засела у него в голове, что он очень долго не давал нам покоя. А тут еще Таш…

Она, как мы решили, была не жрица, только одевалась и красила пальцы, как они, чтобы спокойно ходить по храму и приставать к крепким молодым парням. Я увидел ее — и у меня в глазах помутилось. Таких красавиц родителям нельзя из дому без покрывала выпускать, чтобы не сглазили, и безумие Гамида стало мне понятно: не Другая Башня ему голову вскружила, а Таш.

— Он вам главного не сказал, парни, — так взялась за дело красавица, когда мы наконец встретились. — Что вам обещали вербовщики? Что будете катать тачки и получать в день сперва один «кувшин», потом два? А потом, может быть, сикль в месяц? Больше ведь ничего не обещали? Нет! И они вас не обманули — вы еще десять лет будете катать тачки с нижнего яруса на третий. Вы ведь ничего другого не умеете, а учить вас никто не станет. А потом вы спуститесь вниз — а глины нет! Вы побежите искать своего главного — а его нет! Вы кинетесь к поварам — поваров нет! Все ушли! Пока в башне люди — она стоит. Люди уйдут — ее не станет. И вы одни останетесь в башне, которая уже начнет рушиться. И она упадет вам на головы!

Мы стали понимать, что имел в виду Гамид. Но поверить в это мы не могли.

— Послушай, девица Таш, не могут все разом уйти из Нашей Башни, — сказал Тахмад. — Куда им идти? Кому они нужны?

— Могут. Просто вы не знаете…

Она поднесла к губам накрашенный пальчик, и мы, все шестеро, уставились на эти пухлые губы, а тачки и бронзовые бляшки вылетели из наших голов, как воробьи.

— Наша Башня — не первая… — прошептала Таш. — До нее были другие… И все они рухнули…

— Как рухнули?! — заорал Абад.

— Молчи, сын бешеной козы от шелудивого верблюда, — сказал ему Тахмад. — Или засунь себе в рот головную повязку. А ты, девица, не говори того, что нельзя проверить.

Я обрадовался — как ловко Тахмад поставил на место эту красотку Таш!

— Вот как раз проверить очень легко. Вы работаете каждый день, и ваш труд начинается на рассвете?

— Нет, на рассвете мы только просыпаемся, — сказал Левад. — Потом мы умываемся, идем за кашей, едим, спускаемся вниз, нам выдают тачки из сарая, и тогда только начинается работа.

— А вечером? — спросила она. — После того, как вам дают вечернюю кашу, что вы делаете?

— Идем гулять по городу, — сказали мы.

— Тогда выбирайте — или я встречу вас до рассвета и поведу на место, где была Первая Башня, или мы туда сходим вечером, — предложила Таш. — Это недалеко. Их стараются строить поблизости от города. Я вижу, что вы не поверите, пока сами не увидите развалины своими глазами. Только я прошу вас взять с собой лопату или две. Они пригодятся.

Мы беседовали с Таш в храмовом саду — она знала, как можно туда пройти со стороны храмовых прудов. И мы бы себя чувствовали, как в раю, среди прекрасных деревьев, если бы боги послали каждому из нас такую Таш. Но она была одна, а нас — шестеро.