Я сижу, пялюсь сквозь панорамные окна на стоящий вдалеке крейсер «Аврора» и пью уже второй кофе. Оставшиеся до поезда два часа я коротал в компании своего дальнего питерского родственника Андрея и его девушки. По последнему определению у меня большие вопросы, но проще его принять, чем уточнять что-то.

Андрей, молодой человек двадцати двух лет, учащийся исторического факультета Санкт-Петербургского университета, в свободное от учебы время праздношатающийся.

Его деловые/тусовочные интересы лежат в различных сферах деятельности: от клубного промоутерства до торговли дорогим алкоголем, от создания интернет-сайта факультета до журналистики. В целом у молодого, образованного парня с креативным мышлением блестящие перспективы. Он одинаково успешно может стать самым востребованным промоутером города или сторчаться от кокаина. Уехать к маме в Америку, потакая собственной лени, или запустить какой-то сногсшибательный проект в издательском бизнесе. Одним словом, молодым – везде у нас дорога. В хорошем смысле слова.

Мы видимся несколько раз в год, то в Москве, то в Питере, и я – в основном с раздражением, реже с удовольствием – слушаю про его жизнь, похождения и увлечения. С раздражением, потому что вспоминаю себя в двадцать два года, свою восторженность пустыми проектами, свои увлечения неправильными девочками, знакомство с наркотиками и клубной жизнью. С удовольствием, потому что между нами разница в восемь лет, и те моменты, которые он понял уже сейчас, мне открылись много позднее. Следовательно, есть гарантия, что он успеет сделать больше, лучше и раньше, чем я. И еще я раздражаюсь, потому что чувствую за него непонятную, несвойственную мне и совершенно беспричинную ответственность, как за младшего брата. Возможно, потому что я всегда хотел иметь брата, возможно, в силу потребности размещать свою добродетель на неблагодарной юношеской почве. Упиваться своими менторскими наставлениями, зная наперед, что ими никто не воспользуется, и испытывать стариковский маразматический кайф от этого.

Девушка Андрея – очень смешная особа. «Ты не подумай, это она только с виду такая пустая, а на самом деле очень духовная, – представлял он ее, когда та отходила в туалет. – Она учится на моем факультете, закончила театральное училище, и у нее свой танцевальный номер в одном из ночных клубов. А еще за ней ухаживает один местный олигарх. Вот».

– Как это соотносится с духовностью? Типа, жизнь – театр и все такое? – спрашиваю я. – У нее танцевальный номер топлесс, надеюсь?

– Нет, а что?

– Запомни, Дрон, самое главное в жизни – это большие буфера телок, как говорил Бивис, круче этого ничего не бывает.

– Да ну тебя. Она правда хорошая, чего ты глумишься? – обижается он, хотя сам стебает ее все время, пока мы в «Москве».

И вот она возвращается. В силу возраста и интересов к клубной тусовке она, безусловно, желает казаться взрослее. Этакой роковой женщиной-вамп в кривом исполнении Ренаты Литвиновой.

– Андрюша, ты заказал мне десерт? – говорит она нарочито капризным голосом.

– Ты салат доешь сначала.

– Я не хочу, я уже наелась.

– Ты кушай, кушай капусту, – смеется он, – москвичами уплочено – значит, ешь.

– И что будет, если я доем?

– Сиськи вырастут. Или в Москву переедешь, – гогочет Андрей.

– Идиот. – Она деланно обижается. – Я и так в «Москве».

– Это ошибочное заблуждение, – резюмирую я.

Мы заказываем десерт, курим, говорим друг другу ничего не значащие фразы. Я досадую про себя оттого, что Дрон взял с собой эту телку, но, в принципе, мне все равно.