– Жлоб ты, блядь! – Опарыш сплевывает себе под ноги. – Жалко тебе, да?

– Нет, Вань, не жалко. О тебе забочусь. Чтобы тебе в будущем меньше переписывать пришлось в своей автобиографии. Я ее заранее очищаю от неприятных и компрометирующих чистоту вождя деталей. Бывай, старичок. – Я хлопаю его по плечу и выхожу из «Кружки».

По приезде домой я обнаруживаю на автоответчике пять сообщений от одного из своих заместителей, Володи, отвечающего за региональную политику. Перезванивать в таком состоянии ужас как не хочется, но, отмечая количество сообщений, я понимаю, что у Вовы есть какая-то серьезная, на его взгляд, проблема.

Я набираю его номер, и после второго гудка трубка взрывается запыхавшимся Вовиным голосом:

– Але, привет. Как дела?

– Нормально.

– Слушай, хорошо, что ты перезвонил. Я тебе названивал насчет собрания. Здорово ты в пятницу по Питеру прошелся.

– Чего?

– Ну… это когда ты про проблемы питерского филиала говорил, в конце собрания…

– Я? Я про Питер ничего не говорил. Я вообще на этом собрании сказал только слово «спасибо» раза два. А про Питер… это ты путаешь, наверное.

– Да ладно. Ну ты чё, с похмелья, что ли? Все мозги по клубам оставил? Ты, когда Некер предложил всем высказываться, понес на директора филиала – нерациональное использование бюджетов и все такое.

– Вов…

– Чё?

– Вов… ты сейчас с кем говоришь? А?

– С кем… С тобой, ясное дело… А с кем еще?

– Вов, а я кто? Вот кем я работаю в компании?

– Коммерческим директором, а чё?

– Вова, Вовочка, включи, пожалуйста, остатки мозга, которые у тебя сохранились после посещения семейного сеанса с просмотром мультика «Шрек». Вова, бля, я не был в финале собрания. Я ушел десять минут спустя после начала второй части. Врубаешься? Я съебался, дезертировал, убежал или, как тебе еще объяснить, исчез, короче говоря. И ничего я не говорил ни про Питер, ни про Волгоград, ни про какой другой город. Понимаешь? МЕНЯ ВООБЩЕ ТАМ НЕ БЫЛО!

На том конце провода повисает неловкая пауза. Вова натужно дышит в трубку.

Я понимаю, что он сейчас принимает какое-то важное для себя решение. Собирается с духом, чтобы сказать мне что-то очень-очень важное.

– Слушай… – начинает он, – я спорить не буду… ну, может, ты ушел, конечно. Может, про Питер и кто другой говорил, я сам не очень помню. Но вот шеф просил тебе передать, что ты в среду должен в Питер отъехать. «Для претворения в свет озвученного». Вот прямо так и сказал. Цитирую, так сказать.

Теперь паузу уже беру я. Честно говоря, я даже и не знаю, как мне реагировать. С одной стороны, они все, безусловно, полные мудаки. Но сказать завтра в лицо генеральному директору представительства, что он все попутал… это как-то неразумно.

– Вова, – начинаю я, – а ты сейчас не пьян? Ну, я все понимаю, выходные там, друзья, туда-сюда.

– Я трезвый, что ты. У меня семья дома.

– А вот наркотиков не употреблял? А? Вов, ну ладно, ну скажи, нюхнул, да, кокосику, а? Ну, полез в тумбочку, часы положить или чё там, а там конвертик, да?

Случайно увидел? И главное, не ясно, кто положил, да? Разнюхался чутка, да? Хороший кокосик был, да? А? А ха-ха, старый тусовщик. Нюхнул – и решил мне позвонить. Потащило, да? Кроет тебя, Вовчи-и-ик? Ну чего там, нормально.