— О, какие люди, привет, — Котов встал навстречу гостям, протянул руку и крепко поздоровался с оперативниками. — Прошу садиться, чаю хотите?

— Нет, — отрицательно покачал головой Семенов, — давай к делу. Вот бумаги на все исследования. Проверь тело и ткани на яды, химикаты, никотин, героин и все подробно запротоколируй. Чтобы никто не придрался, понял. В связи с важностью персоны умершего дело на особом контроле прокуратуры и министерства — не оплошай.

— Подозрение на убийство, — патологоанатом потер пальцем подбородок.

— Умер за рулем своей машины. По внешним признакам смерть ненасильственная, но могут быть и внутренние признаки. — Петрович встал и двинулся к двери. — Сделай все как можно быстрее.

— Ну, как быстрее, — нахмурился Котов, — осмотр, вскрытие, срезы тканей я сделаю через час, но их анализы буду проводить не я, а в биохимической лаборатории. Я проконтролирую, но сам понимаешь, скоро конец рабочего дня, так что только завтра.

— Хорошо, завтра в десять часов утра я приеду к тебе, и ты мне расскажешь, что обнаружил.

Семенов и Рогов посмотрели, как санитары перевезли каталку с телом Звягинцева в анатомичку, и пошли к «Волге».

Утром следующего дня Петр Петрович поднялся засветло и на своей личной машине отправился в госпиталь. Приехал к половине десятого. Когда вошел в коридор морга, сразу увидел Котова в окружении двоих парней в зеленых халатах. Они о чем-то беседовали, но, увидев полковника, Котов улыбнулся, отдал какие-то указания и направился к нему.

— Привет, ты рано, — усмехнулся Стас и пожал Петру руку.

— Нужда подгоняет, — пожаловался тот.

— Я вчера повторно вскрыл тело, обследовал органы и пришел к выводу, что это самый обычный инсульт. Видимо, от сильнейшего стресса давление у пациента скакнуло, и сосуды головного мозга лопнули. Осмотр сердца, легких, печени и почек показал, что, в общем-то, все в норме, но не в идеальном состоянии, не как у молодых. Все, как и у среднестатистического пятидесятилетнего мужчины.

— Значит, отменным здоровьем Звягинцев не обладал, — заключил Семенов.

— Кто его знает — внешность обманчива, может, и обладал, но вот умер от инфаркта мозга.

— Так, а тромбы у него в сосудах были?

— Тромбов нет — видимо, винцо попивал твой космонавт, коньячок, водочку. Сосуды чистые, но признаки их сужения от атеросклероза уже намечались. Ему лет-то всего под полтинник было, поэтому рановато еще — бляшки к шестидесяти разрастаются.

— К шестидесяти, — подчеркнул Петрович, — а мне уже полтинник.

— Так зайди ко мне часика на три, я отведу тебя в лабораторию и сделаю компьютерную томограмму всего тела. Посмотрим, что у тебя там. Если есть эрозия стенок сосудов сердца холестериновыми бляшками, то пропишем тебе лекарства, пропьешь курс, и они растворятся. А если опухоль, то мы ее чик…

— Не приду. Пусть бог решит — что будет, а не вы. Вам бы только чик. А бляшки я лучше коньячком…

— Как знаешь, я сделал — пока тьфу-тьфу.

— Ладно, готовы гистологические исследования тканей?

— Сейчас выясню, — Котов прошел к себе в кабинет, снял трубку телефона и набрал номер. Через минуту ему ответили, и он поинтересовался о пробах. Потом улыбнулся и положил трубку.

— Сказали, что сейчас принесут.

Семенов и Котов уселись в кресла и уставились на плакат на стене. На нем красотки в неглиже позировали в струях небольшого водопада. Они выпячивали большие, на вид упругие мячики-груди, отклячивали восхитительные попы и излучали чрезмерную сексуальность.