Изменить размер шрифта - +
Такого вагона у Странника не было, и в счет уплаты долга у него отобрали машины, квартиру, вообще все. И он пошел пешком к своей родной мамаше начинать с нуля новую жизнь. В дороге простудился и задержался, чтобы отдохнуть, в этой башне. Грустная история.

– Больше всего мне катер жалко, – вздохнул Странник, заканчивая свой печальный рассказ. – Я его своими руками построил. И название красивое придумал: «Камелия», это цветок такой.

Лешка тут же взял быка за гора.

– Наш папа, – сказал он, – очень хороший полковник милиции. Он вот таких крокодилов ловит и сажает в клетку. Мы ему все расскажем, и он вам поможет.

– Ты добрый человек, – грустно улыбнулся Странник, – но еще очень молодой. Не хочу обижать вашего папу, но ты еще не знаешь, что даже очень хороший полковник милиции может не справиться с крокодилами.

– Не хочу вас обижать, – сказал я, – но наш папа справится. Он и не с такими делами справлялся.

– Ладно, добрые люди, – опять грустно улыбнулся Странник, – мне пора.

Он зашел в башню и вернулся с узелком, закинул его за спину, оглядел свой «замок» прощальным взглядом.

– Жалко ее покидать. Хорошее пристанище для бездомного.

– А вы не покидайте, – посоветовал Алешка. – Вы ее почините и живите себе в ней на здоровье.

– Хорошая мысль, – согласился Странник, – оживить эту башню. Разделить ее на этажи, встроить винтовую лестницу, окна пробить.

– Пушки в них высунуть, – подхватил Алешка. – И крокодилов из них стрелять.

– На это деньги нужны, малыш. А у меня их нет.

– Тогда у нас поживите, нам не жалко.

– Не сомневаюсь. – Странник, подобрав свою палку, вышел на тропу. В другой руке он держал закоптелый чайник, крышка которого грустно позвякивала при каждом шаге. – До встречи, добрые люди.

Мы долго смотрели ему вслед. Алешка о чем-то сосредоточенно, нахмурившись, думал.

Посидев немного у костра, пока он совсем не погас, мы забрались внутрь башни. И оказались как бы на дне огромного и глубокого каменного колодца. Задрав головы, мы смотрели вверх, где сквозь щели светилось солнце и синело небо. И мелькали силуэты птиц.

В башне пахло чем-то кислым, наверное, сохранился запах того самого коровьего корма. На земле валялся битый кирпич и всякие щепки, а у стены лежала куча старой соломы, на которой ночевал бедный Странник.

– Да, – задумчиво и загадочно произнес Алешка, – знатный замок может получиться.

Мы вышли из полусумрака башни в солнечный день и отправились домой. Деревню миновали без приключений. Магазинчик был закрыт на обед, и возле него никого не было. Молодежная тусовка куда-то рассосалась.

 

– Как ты сказал? Крокодил? – Папа вскидывает голову. – А фамилию этого странника вы не догадались спросить? Жаль.

Он встает, берет свой мобильник и выходит из комнаты, на пороге оборачивается и говорит строго:

– Не подслушивать.

– Очень надо, – ворчит Алешка ему вслед. – И вообще, что-то наши правоохранительные полковники слабо стали работать. Крокодилы какие-то у нас развелись, а?

– А я в отпуске, – отрезает папа и захлопывает дверь.

 

Таинственная находка

 

Сарай у него тоже был замечательный. Чего там только не было: старые покрышки и старая мебель, верстак, два станка, куча всяких инструментов, неисправный мотоцикл, банка со ржавыми гвоздями и картины на стенах. Ему подарил их его друг художник.

Быстрый переход