— Вы у меня из головы не выходили, — сказал он тихим хрипловатым голосом.

Анджелина вдруг почувствовала, что и пальцем не может пошевелить.

— Со мной все будет в порядке. Мне нравится, когда у меня много работы.

— Жизнь прекрасной синьорины могла бы быть заполнена не только работой. Разве вы не мечтаете о муже, детях?

— Это не то, к чему я стремлюсь. К тому же у меня и времени нет на подобные мечтания.

Он покачал головой.

— Очень жаль, cara, — он взял ее руку в свою ладонь.

От его прикосновения исходили тепло и нежность. В Анджелине вдруг проснулось желание, казалось навеки похороненное в прошлом. Теперь же Джон Росси напомнил ей о том, что она женщина. Женщина, обуреваемая страстью. Она вняла сигналу тревоги и отпрянула.

— У меня нет времени на пустые удовольствия.

Глава пятая

Джон неотрывно смотрел из окна своего кабинета на двадцать восьмом этаже на Центральный парк. Голые ветви деревьев напомнили ему о прогулке в парке с Анджелиной.

Отвернувшись, он сел за стол. Он в отъезде всего пять дней, но кажется — целую вечность. Даже два дня, проведенные в спорах с бабушкой, не отвлекли его от мыслей об Анджелине.

Он почувствовал, что слишком много думает о ней. Вспоминает, как ее лицо оживляется улыбкой, как вспыхивают голубые глаза, когда она отстаивает свою правоту. И она не из тех, кто легко уступает. В ней силен дух соперничества и неожиданная деловая сметка. Она играет активную роль в делах фирмы «Ковелли и сыновья».

К его приезду в офис в то последнее утро юрист Ковелли уже просмотрел контракт и признал, что все в порядке. И все же у Анджелины были вопросы.

Он улыбнулся, вспомнив прекрасную мисс Ковелли, сидящую во главе стола в зале заседаний. Спустя полчаса, согласившись с каждым положением контракта, она наконец поставила подпись.

Джон не знал, что ждет его по приезде в Индиану, но уж никак не был готов к тому, что семья примет его с распростертыми объятиями. Ему хотелось бы приписать это их расчетливости, но интуиция подсказывала иное.

Все в семье Ковелли приводили его в смятение, от очаровательной бабушки Виттории до ее прекрасной внучки. Джону было нелегко, потому что его представления о семье были весьма скудны.

Но нельзя забывать о деде и мучительных переживаниях, причиной которых были Ковелли. У Джона и в мыслях не было мстить, иначе он не дал бы им выгодный контракт. Почему же он здесь? Чтобы узнать побольше о том, что такое настоящая семья, которой у него никогда не было? Узнать об Анджелине?

Как жаль, что он не может познакомиться с ней поближе. Даже если бы имя Ковелли и не имело к этому отношения, он знал по прежнему неудавшемуся опыту, что лучше завершить работу и уехать. Он и так слишком сблизился со всеми Ковелли. К тому же им едва ли понравится, когда они узнают, что он лгал им.

И все же ему было небезразлично отношение Анджелины. Возненавидит ли она его, узнав правду? Он вспомнил день своего отъезда в Нью-Йорк. Когда она прощалась, в ее глазах была такая тоска, что ему захотелось прижать ее к себе и поцеловать. Таким поцелуем, который заставил бы ее скучать по нему, пока его не будет. Но он не питал иллюзий.

По ночам он чувствовал, что томится по ней, но не в силах был справиться с этим. Всякие отношения между ними, даже короткие, были обречены с самого начала.

Его мысли прервал стук в дверь.

Вошла Донна с папкой в руках. Брюнетка лет сорока пяти, она пришла в «Росси интернэшнл» сразу после экономического колледжа. Теперь, двадцать лет спустя, трудно даже представить, что когда-то фирма обходилась без нее.

— Вот протоколы заседания.