Он кивнул.

— Вернувшись, я позвонил вам, но братья не разрешили мне побеседовать с тобой. Со мной приехал и дед…

— Только не это! Виттория…

Он жестом руки успокоил ее.

— Все в порядке. Они побыли вместе, поговорили о прошлом. — Он сделал еще шаг. — Поверь, cara, я приехал, чтобы увидеться с тобой, но знал, что братья не подпустят меня и близко, пока не узнают о моих намерениях.

— Намерениях?

Ноги вдруг перестали слушаться его, но отступать было поздно.

— Я не хотел причинить тебе боль. Я говорил в Нью-Йорке, что сначала меня влекло к Ковелли любопытство, потом зависть, потому что вам столько дано судьбою. Столько родных, столько любви. — Он отвел взгляд. — Господи, как трудно!

— Прошу, не останавливайся, — молила она.

Ее ясные голубые глаза вновь притянули его к себе, придав смелости.

— Ты очаровала меня, как только я увидел тебя вот здесь, на этих ступеньках. Когда выяснилось, кто ты, я понял, что оказался в неловком положении. Я пытался противиться своим чувствам, но ты не выходила у меня из головы, мешая работать, являясь мне во сне. Наконец в тот день на вечеринке, когда я поцеловал тебя, я понял, что не смогу без тебя жить. — Он не отрывал от нее глаз. — А потом ты сказала, что не хочешь иметь со мною дела, что тебе нужна только работа в «Росси интернэшнл».

Она пыталась вставить слово, но он остановил ее жестом.

— Я почувствовал горькое разочарование. У меня уже были серьезные отношения с женщиной. Я отдал ей всю душу, а потом узнал, что нужен был ей в корыстных целях. Это не должно было повториться. Когда я брал тебя в Вермонт, мне хотелось только соблазнить тебя. Хотелось использовать тебя так же, как ты пыталась использовать меня.

Анджелина прочитала на его лице боль и одиночество.

— Так почему ты этого не сделал?

— Мне не хотелось заменять другого. И меня охватила безысходность — я не смогу назвать тебя своей. — Он выдавил нервную улыбку. — Некая ирония судьбы. Наконец я встретил ту, которой готов отдать свое сердце, а она любит другого. А когда ты узнала, кто я, то возненавидела меня.

— И что же дальше? — Она понимала, как ему трудно.

— Я не мог отказаться от тебя. Ни одна женщина не была мне нужна так, как ты. — Он потер лоб. — Когда мы приехали в Нью-Йорк, во мне пробудилась надежда, я понял, что ты тоже неравнодушна ко мне. Ты хотела быть со мной в ту последнюю ночь, я видел это по твоим глазам.

— Да, хотела, — ее охватила дрожь. — И ты мог быть со мной. Почему же ты не сделал этого?

Джон глубоко вздохнул.

— Мне нужно больше, чем просто тело. Мне нужна ты вся… Твоя любовь.

Анджелина боялась пошевелиться, произнести хоть слово. Наконец она выдавила:

— Ты любишь меня?

На глаза ей навернулись слезы, когда он кивнул в ответ.

Он взбежал по ступеням.

— Не надо плакать. Я не хотел, чтобы ты мучилась.

Она покачала головой.

— Я не мучаюсь. О, Джон…

— Только не говори мне, что Джастин — единственный мужчина в твоей жизни. Я сделаю все, чтобы ты отказалась от этой мысли. — Он взял ее за руку. — Только дай мне шанс. Между нами происходит что-то мистическое. — (Она согласно кивнула.) — Тогда в твоей жизни найдется место…

— Но ты живешь в Нью-Йорке. Я не смогу вписаться в ту обстановку.

Он улыбнулся.

— Тогда я переберусь сюда. Мне нравится Хэйвен-Спрингс, и даже очень.