— О, Боже! Отец, но граф мог и сам не знать, что он болен.

— А это совсем не важно, Ирэн. Главное, что гнев короля сейчас направлен именно на него.

— Пожалуй, мне даже жаль графа.

— Думаю, в тюрьме, где он сидит сейчас за угрозу королевской жизни, он пробудет ещё долго. Нет, безусловно, в конце концов его величество сжалится над ним, но пока… Герцог отправлен в свои земли с наказом не возвращаться ко двору до особого приказа. И уж поверь, Ирэн, я очень постараюсь, чтобы такой приказ был не так скоро! Ты, хоть и женщина, но умна. Потому я не скрываю от тебя свои мысли.

— Отец, я всё равно не очень понимаю, зачем вам это? Вы богаты, у вас свои земли и большая власть. Что даёт вам эта придворная должность такого, чего не даёт графский венец?

Лорд Беррит немного нахмурился, отхлебнул из кубка, побарабанил пальцами по столу…

У Ирэн сложилось впечатление, что отец думает, стоит ли говорить ей о настоящей причине.

— Ирэн, у тебя есть сын.

Ирэн машинально кивнула головой, хотя это был не вопрос, а утверждение, лорд пытался подвести дочь к определённой мысли.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что будет с ним, когда ты умрёшь? В какой стране будет жить Артур?

— Отец, он с возрастом станет полноправным графом, а сейчас многому учится. Думаю, что он вполне справится со своими землями, даже когда меня не станет.

Лорд поморщился:

— Ирэн, я не о том. Не о землях внука. Я говорю о стране. Будет ли на землях мир, или идиоты, вроде Сайвонского, вновь втравят нас в войну по ничтожному поводу? Будет ли мой сын собирать налог с цветущих земель, или погибнет на поле брани, как мой двоюродный брат, не оставив потомства? Ты знаешь, из-за чего была развязана предыдущая война? Семь лет сервы были оторваны от земель, не пасли скот, не обрабатывали сады. Семь лет лорды Англитании лили свою кровь! Семь лет, Ирэн! Сколько родов больше не восстановится из-за неё – просто потому, что не осталось живых мужчин? Неужели тот ничтожный клочок земли, из-за которого всё и произошло, стоит таких жертв? И ведь Франкия предлагала выплатить за эти земли приличные деньги! Но идиоты орали, что ни пяди своей земли отдавать нельзя! А она – никогда не была нашей, эта спорная земля. Никогда! Это баронство всю жизнь принадлежало Франкии. И то, что несчастный лорд Лерман умер бездетным, а его жена была англитанкой, вовсе не давало Англитании права на этот жалкий скалистый клочок суши.

Лорд помолчал, собираясь с мыслями, ещё раз глотнул вина и продолжил:

— Зато на войне очень даже прилично обогатились земли Сайвонских и Коринских. Они продавали зерно, шерсть, мясо, сыры и овощи королевской армии. Сейчас им совсем не выгодно, чтобы страна вставала с колен – армия рассредоточена по землям лордов, король перестал закупать их продукцию в таком масштабе. Им нужна война с Франкией или Гишпанией, чтобы и дальше грести золото. Герцог ухитрился за шесть лет спустить большую часть того, что нажито было за годы войны! Глупец!

— Отец, но ведь и ваших земель война не коснулась.

— Да! Но я понимаю, что, разорив одну половину королевства, Англитания не выживет, и вторая часть страны загнётся сама собой. Лет триста назад, Ирэн, эти земли не были нашими. Тогда Англитании не существовало. Была огромная страна Баритания. И её просто разорвало на части войнами. Мы – просто остатки великих предков! Потому я и буду сидеть в этом кресле столько, сколько смогу. Я не самый праведный человек, Ирэн, но свято верю, что за это Господь простит меня и примет в свои объятия.

Ирэн помолчала. Старый тиран и самодур повернулся к ней совсем неожиданной стороной. И сторона эта вызывала у неё уважение и некий трепет – сама она не думала столь масштабно. Однако, то, что лорд-отец прав от начала и до конца, она видела.