Да и муж ее, этот красавчик де Роган, слишком уж высоко себя ценит! Историю, когда граф выкинул в одной сорочке из дарованных ему во дворце покоев прямо в коридор баронессу де Милль до сих пор ходит между дамами, обрастая новыми ужасными подробностями. И чем ему не приглянулась эта роскошная блондинка, никто не понимает! Графини де Роган во дворце тогда не было – беременные сидят дома, это общеизвестно. А он, негодяй, не захотел любви такой красавицы! Да баронессой сам его величество Эдуард не брезговал!

Конечно, только слабое здоровье его королевского величества Эдуарда и помешало ему воспротивиться капризу королевы и удалить семейство от двора! После своей болезни оспой король так и не оправился полностью – боли в сердце только увеличивались и, несмотря на усердие дворцовых лекарей, через пять лет Эдуард покинул этот мир, оставив безутешной вдову и троих детей.

Говорят, что смерть дворцового лекаря, любимчика Эдуарда, сразу после кончины короля, была спровоцирована графиней де Роган. Эта хладнокровная дрянь заставила беднягу-лекаря выпить то лекарство, каким он пытался излечить Эдуарда в последний раз. Лекарство было поистине королевским – порошок толчёного изумруда*. Графиня позволяет себе вмешиваться в те дела, которые искони считались мужскими – в лечение людей. И всё сходит ей с рук! И правду говорят, муж и жена – одна сатана!

— Мама…

Голос сына прервал воспоминания и размышления графини. Она обернулась от зеркала и с любовью взглянула на малыша. Впрочем, малышом звала его она одна. Даже отчиму, графу де Рогану, приходилось немного поднимать глаза, беседуя с юным графом Артуром Моройским.

— Мам, ты знаешь…

— Догадываюсь, Артур. — графиня чуть улыбалась, глядя на взволнованного сына. Через неделю у него свадьба, он волнуется и нервничает. С одной стороны, на свою невесту, юную гишпанскую красавицу – донну Анхелу, он смотрит с обожанием и любовью. С другой, немного опасается взять все земли под свою руку. Хотя давно уже, фактически, справляется сам, но получить одобрение отчима или матери для него всё ещё важно.

Донна Анхела прибыла в замок де Роган в возрасте двенадцати лет и вот уже четыре года живёт в замке своей будущей свекрови, обучаясь языку и ведению хозяйства. Ирэн улыбнулась, вспомнив чернокудрую перепуганную малышку, измазанную толстым слоем белил и изнемогающую от жары в многослойном бархатном туалете. Пришлось не только крепко повоевать с её дуэньями, но и своей волей запретить использование краски для лица, сославшись на то, что даже королева Альлина, переехав жить в Англитанию, сочла нужным придерживаться местных обычаев. Королева и в самом деле была мудра не по возрасту.

Договорные браки – обычное явление среди дворянских семей. Сейчас же, в связи с тем, что мир с Гишпанией длится уже так долго, что для его величества Генриха уже выбрана невеста из побочной ветви королевского дома, браки с гишпанскими доннами стали делом привычным. В конце концов, пусть у них нет здесь земель, но серебро и золото, что текут в страну с их придаными, тоже идут на пользу стране. Правда, почти такой же ручеёк благородных металлов вытекает из страны с приданым англитанских графинь и баронесс, отправляющихся к мужьям, но это только на пользу странам – улучшилась охрана морских путей, вместе с неожиданно затихшей Франкией удалось вычистить от пиратов побережье и проклятый остров Тортенго, где эти звери находили себе приют, пищу и пресную воду.

Лорда-Спасителя в Гишпании помнили, и для его пасынка Педро Воинственный выбрал лучшее из возможного – донна Анхела приходилась его величеству внучатой племянницей. Он даже согласился, что негоже пересаживать цветок в новую почву в период цветения – может и завянуть. Потому девочку отправили в её новую страну совсем малышкой, дабы привыкла она и приняла обычаи новой родины.