Зал она искала долго. Как на грех, не попалось ни одного лакея или горничной, чтобы спросить, куда нужно идти. Наконец, чисто интуитивно сообразив, что, скорее всего, в зале не одно окно, она вспомнила ряд одинаковых по размеру окон над центральным входом на втором этаже. Завтрак спокойно начали без неё. Точнее – уже заканчивали.

Пробормотав извинения, Ирэн уселась за высокий стол. Ни один лакей даже не подумал помочь ей сдвинуть довольно тяжёлое кресло, хотя по краям возвышения, за спинами завтракающих людей, стояли два человека – ждали, кому нужно будет что-то подать или как-то услужить. Сквайр Гай сидел по левую руку от племянника, следом – мисса Альта, которая ласково и сочувственно улыбнулась Ирэн. На столе перед ней стояла тарелка с уже остывшей похлёбкой. Жирная плёнка белёсого цвета была твёрдой. Просто от растерянности Ирэн пробила её ложкой и, зачерпнув, проглотила. Рот и гортань просто обожгло, как жидким огнём… Тошнота тяжёлым комком подступила к горлу мгновенно… Ирэн закрыла рот ладонью и просто вылетела из-за стола…

23

Старая Марша, как она представилась Ирэн, была не так уж и стара. Лет пятьдесят, не больше. И хотя морщины избороздили лицо, да и щёки обвисали мягкими брылями, телом она была ещё крепка и подвижна.

Вообще, она напомнила леди Ирэн её бывшую соседку по площадке, покойную бабушку той самой Танечки. Бабка, а тогда, в пору молодости Ирины Викторовны – тётка Люся, прибыла в Россию из какой-то союзной республики. Настоящее её имя было не выговорить, потому все соседи и звали её тётя Люся. Была она невысокой, смуглой, коренастой. Носила цветастые платки, полностью замотав голову. Надо лбом всегда весело торчал узелок с двумя яркими хвостиками, длинная чёрная юбка доходила до щиколоток, а сверху – обязательно вышитый фартук, говорила и двигалась быстро, напоминая ртутный шарик.

У Марши так же торчали над макушкой «свиные ушки» платка, чёрную тёплую юбку так же покрывал фартук, не белоснежный, а из небелёного льна, сероватый, но чистый. Блуза из такого же льна, только крашеная в коричневый цвет. Смугловатая кожа и карие умные глаза, а также – множество вопросов, на которые Ирэн смогла ответить только с помощью Анги. Марша спрашивала всё-всё:

— Что леди ела-пила? А вчера?

— Было ли раньше такое?

— Как дорогу перенесла?

— От чего затошнило? От запаха или от вкуса?

— Когда лунные дни были последний раз?

— Нет ли других жалоб на здоровье? Или, может, хочется чего-то съесть?

— А не холодно ли здесь, в комнате? Не простыла ли леди?

Только один раз Ирэн удалось перебить Маршу тем, что вместо ответа на вопрос «Когда были лунные дни», она прямо спросила:

— Марша, а что значит «мисса»? К кому так обращаются? Я раньше и не слышала такого титула… — почему-то её это волновало сейчас больше всего. Это как пазл, который сложился в голове в несколько мгновений. Только вот рисунок на картинке был совсем не тот, который ожидала увидеть Ирэн.

В глазах травницы мелькнуло что-то вроде жалости. Она даже замолчала на несколько минут. А потом вздохнула и ответила:

— Ежели кто лорду сына родит, но не в браке, то по воле господина может зваться мисса… — и приступила к дальнейшим вопросам.

К тому времени, как допрос был окончен, Анги, с помощью Труди и ещё одной безымянной служанки, уже успела убрать дурно пахнущую глиняную миску и отмыть пол – рвотные спазмы у Ирэн были всю дорогу, до самой комнаты.