– Тогда уж расскажи лучше о моем прошлом, – предложил Граис, протягивая предсказателю руку.

– Это еще проще, – уверенно заявил длинноносый и, сначала даже не взглянув на руку Граиса, начал глубокомысленно изрекать стандартные словесные блоки: – Проделал ты долгий путь для того, чтобы попасть в Халлат. Вела тебя сюда нужда, а не прихоть…

Внезапно голос предсказателя осекся. Он уставился на открытую ладонь Граиса так, будто на ней сидел ядовитый паук.

– Что за бесовщина, – тихо произнес он и озадаченно потеребил пальцами кончик носа. Затем, проведя пальцем по линиям на ладони Граиса, он поднял недоумевающий взгляд на самого обладателя удивившей его руки. – Никогда еще не видел такого… У тебя позади темнота… Пустота и мрак… – Предсказатель снова уставился на ладонь Граиса, словно надеялся, что рисунок на ней мог вдруг измениться. – Что за дела? – снова произнес он растерянно. – Стой здесь! – решительно приказал он Граису, прижав его ладонь к столу. – Никуда не уходи! Я сейчас позову отца. У него опыта побольше, он быстрее с этим разберется.

С этими словами предсказатель скрылся за ширмой, стоящей у него за спиной.

Граис удивленно посмотрел на свою ладонь. Или хиромант ломает перед ним какую-то комедию, или… Граис решительно тряхнул головой. Никаких «или»! О человеке ничего невозможно узнать, просто глядя на линии его руки! Если бы такой способ существовал, то сотрудникам Центра было бы известно об этом!

Не прошло и минуты, как предсказатель снова появился из-за ширмы, ведя под руку согбенного старика с трясущимися коленями. Йерит был настолько стар, что даже брови и ресницы у него стали седыми. Он шел, глядя себе под ноги, тяжело опираясь на руку сына. Подойдя к столу, он опустился на заботливо подставленный сыном табурет.

– Ну? – по-прежнему не поднимая головы, требовательно произнес старец.

Граис положил перед ним свою ладонь. Старик вцепился в нее неожиданно крепкими пальцами и поднес едва ли не к самому носу. Ему оказалось достаточно лишь одного взгляда на руку ксеноса. В следующее мгновение он оттолкнул руку от себя и, надсадно охнув, поднялся на ноги. Сын попытался поддержать отца, но тот только недовольно отмахнулся от него. Он поднял голову, вытер с глаз старческие слезы и подался вперед, пытаясь получше рассмотреть стоящего перед ним Граиса.

– Это Он! – прошамкал старик беззубым ртом.

Отец длинноносого, должно быть, хотел выкрикнуть эти слова так, чтобы их услышала вся рыночная площадь, но немощь не позволила ему сделать это. Тогда он повернулся к сыну и вцепился скрюченными пальцами в рубашку у него на груди.

– Это Он!.. Ты понимаешь!.. Это Он!..

Наткнувшись на непонимающий взгляд сына, старик повернулся вполоборота к Граису и, выставив трясущуюся руку, направил на ксеноса указательный палец.

– Ты Граис из Сиптима!.. – прошамкал старик. – Тот, который был приговорен к смерти пятнадцать лет назад!.. Ты прошел сквозь Темноту и снова вернулся в Йер!..

Каждую фразу старик с неимоверным усилием буквально выталкивал из себя, после чего ему приходилось делать паузу, чтобы снова набрать в легкие воздух.

В первый момент Граис был настолько поражен произошедшим, что просто онемел. Наконец он сумел убедить себя в том, что вовсе не его ладонь стала причиной столь бурной реакции старика. Йерит, должно быть, просто бывал прежде на его проповедях, а теперь узнал его. Найдя такое простое решение проблемы, Граис улыбнулся.

– Да продлит Поднебесный твои дни, почтенный… – начал он, обращаясь к старику.

Но тот, не слушая Граиса, вновь набросился на сына.

– Ты что стоишь, как пень?!.