Граис осторожно поставил Фирона на ноги. Когда рука его скользнула по штанине ученика, он почувствовал, что ткань промокла от крови, которая снова сочилась из растревоженной раны.

Привалившись плечом к дверному косяку, Фирон трижды коротко стукнул в дверь.

В соседнем дворе пару раз тявкнула гарата.

Фирон быстро оглянулся. Граис увидел, что лицо его мертвенно-бледное, – не то от боли, не то от страха.

Дверь чуть приоткрылась, и чей-то испуганный взгляд окинул поздних гостей.

– Это я, Мида, – сдавленным шепотом произнес Фирон.

Из-за двери выглянула девушка.

В неясном свете висящего над дверью фонаря Граис почти не разглядел ее лица. Быстро взглянув на брата, она метнула настороженный взгляд в сторону его спутника.

– Он переночует у нас, – тяжело опираясь рукой о косяк, произнес Фирон.

Освобождая проход, девушка отошла в сторону.

Обхватив Фирона за пояс, Граис помог ему войти в дом.

– Он ранен, – взглянув на девушку, ответил на ее немой вопрос Граис. – Ничего серьезного. Я обработаю рану. Фирону придется только несколько дней полежать…

В доме имелась только одна большая комната. Легкая перегородка в дальнем углу обозначала место, отведенное под кухню. Потолок был настолько низким, что Граис инстинктивно втянул голову в плечи. Стены также несли печать безнадежной бедности – никаких украшений, только крохотный коврик с незатейливым орнаментом, похожим на стаю странных треугольных птиц с острыми крыльями, висел на противоположной от входа стене. В центре комнаты стоял грубо сколоченный из неровных досок стол, на нем – несколько акисов и зажженная свеча, воск с которой стекал на подставленную тарелку.

Расстелив на полу один из тюфяков, лежавших свернутыми в углу, Граис уложил на него Фирона.

Мида тем временем подошла к столу, поправила свечу, клонившуюся набок, и пальцем сняла с нее широкие наплывы воска. Свеча сразу же загорелась ярче, разогнав мрачные тени у стен.

– Нужна горячая вода, – сказал Граис Миде, помогая при этом Фирону стянуть штаны. – И чистая материя для перевязки.

Девушка молча кивнула и ушла за перегородку.

Негромко звякнула медная посуда. Затем послышался звук льющейся воды.

Граис осмотрел рану на бедре Фирона. Ведя пальцами вдоль кровоточащего разреза, он время от времени несильно надавливал на активные точки, чтобы вызвать местную анестезию. Рана была неглубокой, но длинной. Для эффективности заживления необходимо было наложить с десяток швов.

Закончив осмотр, Граис поднял взгляд на молча наблюдавшего за его действиями Фирона.

– Все в порядке, – улыбнувшись, сказал он. – Через десять дней останется только шрам.

– Спасибо тебе, учитель, – тихо произнес Фирон.

– За что? – удивленно вскинул брови Граис.

– За то, что не бросил меня.

– А разве могло быть иначе? – Граис сделал паузу, проведя рукой по бороде. – Это я должен благодарить тебя за то, что ты, рискуя собственной жизнью, попытался спасти меня. Поступок был, прямо скажу, безрассудный, но тем не менее заслуживающий признательности.

– Почему ты хотел уйти с шалеями? – спросил Фирион. – Ведь это тебя они искали.

– Потому что я не знал, где мне провести ночь, – отшутился Граис.

Из-за перегородки вышла Мида.