Срывая сухие травяные стебли, ко мне приблизилась Лора.

– Что-то не то, – тихо сказала она. – Кажется, Мизин намерен сбежать…

Она не успела закончить фразу, как раздался выстрел, и я заметил, как все вздрогнули, а Лора схватила меня за руку и до боли впилась в нее ногтями. Я кинулся к передку автобуса, но из-за него тотчас показалось бронзовое лицо Мизина. Нацелив мне в лицо ствол пистолета, он отрывисто крикнул:

– Руки! За голову! Живо!

Опоздал, подумал я, подчиняясь. Мизин медленно выходил из-за автобуса, ни на мгновение не спуская с меня глаз. По его лицу лился пот, ноги мелко дрожали, его вообще всего трясло как в лихорадке. Облизывая губы, он перекладывал пистолет из одной руки в другую, словно это была картофелина, только что вынутая из углей.

– Ну что, сыщик? – бормотал он, силясь улыбаться. Получалась жуткая гримаса. – Попался? Вляпался? Ну-ка повернись ко мне спиной!

Я встал лицом к Дамире и Стелле. Девушка смотрела на Мизина, покусывая губы, и сказала мадам по-английски:

– Ну вот, обезьяна завладела пистолетом.

– Это я сейчас отправлю всех вас к маньке! – звонко крикнул Мизин, на свой лад повторив понравившееся ему английское слово. Наверное, он хотел силой голоса побороть собственный страх. – Ну-ка, бабье, все сюда! Живо! Бегом! Ван, тю, сри!

Этот дебил застрелил водителя, думал я, чувствуя, как рукоятка револьвера раскаленным железом жжет мне спину. Значит, на очередное убийство он пойдет с легкостью. Рисковать нельзя…

Я стоял к нему спиной на одной линии с Лорой, Дамирой и Стеллой, и любой из нас в любую минуту мог стать мишенью. Никто не ожидал от Мизина такой отчаянной решительности, и внезапный поворот событий застал всех врасплох.

– Что такое? – попыталась возмутиться Дамира, до которой все доходило в последнюю очередь. – Что все это значит?

– Бегом! – заорал Мизин и снова выстрелил. Я скрипнул зубами. Дамира вскрикнула. Пуля, ударившись в заплесневелую стену, оставила на ней белый кариес.

Стелла, покачивая бедрами, что в ее понимании подчеркивало высокое достоинство, приблизилась к автобусу и зашла внутрь. Дамира, невнятно бормоча себе под нос, последовала за ней.

– А тебе, юнга без ширинки, особое приглашение надо? – сострил Мизин в отношении Лоры. – На заднее сиденье все! И молчать! Рты не раскрывать!

Я слышал, как шуршит песок под ногами Мизина. Он обходил меня на почтительном расстоянии, словно гоголевская ведьма философа Хому, очертившего вокруг себя круг.

– Не вздумай пошевелиться! – предупредил Мизин.

Он постепенно привыкал к власти, которую давал ему пистолет, и уже дрожал не так сильно. Вокруг нас громоздились слепые дома и расползались в разные стороны улочки, загруженные песком, словно железнодорожные платформы, и не было никого, на чье вмешательство мы могли бы рассчитывать.

– Давай беги! – сказал мне Мизин и проглотил слюну так, что кадык на его тощей шее можно было рассмотреть во всех анатомических подробностях.

– А не страшно? – спросил я, удивленный тем, что дезертир готов на самые крутые меры.

– Мне? – хихикнул Мизин. – Мне плевать на вас всех, понял? Я всех вас тут замочу, а тебя первого!

Если бы я успел передать револьвер Лоре, фантазировал я совсем не к месту, то проблема была бы исчерпана.

– Не пугай, – как можно спокойнее сказал я.