Капитан кивнул:

– Есть такое дело. Давно с моей жизни не случалось лафы.

– Завидую… – вздохнул Оська и вдруг едва не в самое ухо при­глушенно загово­рил: – Сэ-слушай, Арчи, я все же не собираюсь тор­чать тут почти полгода; хочу отсюда сэ-сдернуть.

– Пример Жиндаря не дает покоя?

Тот незаметно усмехнулся:

– Нет. Пэ-просто как человеку тончайшей нервной организации, мне пэ-противопоказано здесь долго находиться. Зэ-знаешь, у меня есть неплохой пэ-план. Правда, он пока рас­считан на одного, но его можно подкорректировать. Хочешь, убежим вэ-вместе?..

Топая к озерцу в хвосте группы, Артур с минуту раздумывал. За­тем реши­тельно мот­нул головой:

– Ося, ты помнишь, что говорил на гауптвахте представитель школы?

– Ну, не все, конечно. Б-башка тогда шла кэ-кругом…

– Ну, так напряги извилины! О беглецах. А именно об их родст­вен­никах.

– Намекал т-товарищ – было дело…

– Да не намекал, а открыто угрожал! Не сомневаюсь, что и на­чальник Центра на построении базарил о том же. Лично меня оста­нав­ливает только это. Не хватало, чтобы до моего отца-ин­валида доб­ра­лись.

Осишвили не отвечал, опустив голову и все так же вышагивая рядом.

– И тебе, Сашка, не советую рыпаться – выбрось из головы ду­рацкую затею! – настаивал Дорохов. – Твои близкие хоть и живут в Грузии, да никакой га­рантии, что эта, блин… гребанная «контора» не имеет своих агентов в сопредельных странах.

– А если мы обставим д-дело так, будто погибли? – не уни­маясь, с жаром возразил бывший старлей. – Не сэ-сбежали, а погибли! По­нимаешь: нет н-нас больше. И искать н-некого!..

– Нет, Ося – я рисковать не стану. И тебе не позволю.

Кажется, Сашка намеревался уговаривать товарища и дальше, да группа прибыла на место предстоящих поисков.

Длинный водоем шириной около тридцати метров пересекали две трассы: одна по мелководью; другая по неровному, каменистому дну с глубиной, местами доходившей до полутора метров. Перед озерцом прямые участки обеих трасс заканчивались приличными трампли­нами. Но рядом имелись так же и менее экстремальные съезды: поло­гий, где тренировались новички, и крепкая металличе­ская эс­такада, имитирующая плоский невысокий обрыв. Противопо­ложный бе­режок впечатлял тем же разнообразием – выехать из водо­ема можно было по гальке, песку и, наконец, по камышам, растущим в наименее любимом курсан­тами вязком илистом грунте.

– Всем раздеться! Становимся в шеренгу с интервалом три метра! Тщательно проверяем дно! – выкрикивал старший инструктор.

– А что тут искать-то – труп что ли?! – задал кто-то справедли­вый вопрос. – По-вашему, он не сумел перебраться через эту лужу? Захлебнулся в тине и утоп?..

– Хрен его знает, – устало проворчал наставник, сам недопони­мая смысла предстоящего мероприятия. Однако дурного примера по­давать не стал, сызнова повысив голос: – Может и так. Приказ на­чальника Центра слышали?

– Слышали.

– Тогда вперед. И без разговоров…

Парни неторопливо исполняли команду, разоблачаясь и склады­вая на берегу одежду. Водичка в болоте еще не успела прогреться, и предстоящее купание веселья не вызывало.

Осишвили выбрал для осмотра самый неприятный участок – проходящий через зеленевший островок камышей. Эту густую расти­тельность преподаватели вождения заставляли форсировать исключи­тельно на грузовиках, но и на тех мощных машинах курсанты стара­лись не лезть в середину, где ко­леса норовили увязнуть в толстом слое болотной тины.