— А… Мамуся, ты что-то сказать хотела, да? — растерянно поинтересовался Шоколадный Гарри.

— Она уже сказать, только никто не слушать, — недовольно пожал плечами Клыканини. — А теперь бывай слишком поздно.

— Слишком поздно? Что слишком поздно? — занервничал лейтенант Окопник, предприняв очередную попытку овладеть ситуацией.

— Да-да, что слишком поздно? — осведомился вошедший в радиорубку Шутт. На нем был черный форменный комбинезон, причем — явно не ведавший чистки и глажения в последние сутки. В таком виде капитана никто из присутствующих не встречал давненько.

— Кэп! — воскликнул Шоколадный Гарри, вытаращил глаза и помотал головой. — Сроду не видал, чтобы кто-то так быстро переодевался. Расскажите, как это вы так насобачились, а?

— Вы возвращаться — это быть хорошо, — проворчал Клыканини. — У Мамочки для вы сообщение от Бикера, но только она подумать, что вы уже уходить.

— От Бикера! — удивился Шутт, поднял руку и нажал кнопку на панели наручного коммуникатора. — Если Бикер решил воспользоваться коммуникатором, значит, дело серьезное. Переключи его на секретный канал связи. Мамочка.

Я готов его выслушать.

Шутт прижал коммуникатор к уху.

В радиорубке воцарилась тишина. Все пытались расслышать, что же такое говорит капитану Бикер, но слышали только негромкое невнятное жужжание.

Судить о содержании их разговора по репликам Шутта тоже было трудно.

— Да? Правда? Я кому-нибудь это непременно поручу.

Молодчина, Бикер.

Как только Шутт опустил руку с коммуникатором, он обнаружил, что на него устремлены взгляды всех присутствующих в радиорубке. Шутт усмехнулся.

— Ну, — сказал он, — думаю, у нас у всех дел по горло, верно?

С этими словами он развернулся и вышел за дверь.

Тишину нарушил Шоколадный Гарри.

— Да… Много от него не узнаешь. Скрытный капитан у нас. — Он покачал головой и развернулся к Мамочке. — Кстати! Приказ капитана. Он его не отменил, так что скоренько передай всему личному составу.

— Прошу прощения, сержант, — вмешался лейтенант Окопник. — В роте военная тревога, а я — дежурный офицер. Я обязан просматривать все сообщения вплоть до поступления других распоряжений.

Шоколадный Гарри уставился на него и долго смотрел, не мигая.

— Ну ты че, приятель? Вот и считай, что ты только что получил другое распоряжение. Мамочка, зачитай этот приказ как можно скорее, и если кто-то из слюнявых лейтенантов хочет помешать его исполнению, так пусть хватает ноги в руки да топает отсюда.

— Шоколадные Гарри правы, — прорычал Клыканини и сложил лапы на груди, в упор уставившись на Окопника. В конце концов тот не выдержал и заморгал. Вскочив со стула, он протиснулся к двери и выбежал из радиорубки. Никто не сомневался в том, куда именно он направился, но никто не предпринял попытки помешать ему. Вопрос был в другом — смогли бы теперь Окопник с майором помешать им.

— Бренди, так у нас учения или как? — высунувшись из окопа, осведомился один из легионеров. — А то если нам тут делать не фига, так у меня в комнате кроватка удобная и кондиционерчик.

— А ты думаешь, я тут хахаля на свиданку жду? — рявкнула Бренди. — Я тебе так скажу: если это не учебная тревога, то вот услышит тебя враг и продырявит твою задницу лазерным бластером.