— Суета сует, — сказал он важно.

Богуславский посмотрел на него удивленно из-под косматых бровей.

— К счастью, такой взгляд на историю не имеет успеха у государственных деятелей, — сказал он. — Может, вам захотелось сесть с большевиками за один стол и сыграть в покер?

Ляхницкий поспешил объяснить, что его приятелю приходится туго.

— Если человек хочет чего-то добиться, у него должен быть более твердый взгляд на современные дела, — сердито проворчал Богуславский, опустив массивный нос к тарелке.

— Моя ненависть к большевикам всегда со мной, — с достоинством сказал Дружиловский, понявший свою оплошность. Он заметил, что редактор одобрительно смотрит на него, и продолжал, заносчиво вскинув голову: — И никто не имеет права подозревать меня в желании мириться с ними. Однако, чтобы всецело думать о борьбе, я должен высвободить свою голову, не думать о средствах для существования.

Теперь редактор перевел беспокойный взгляд на жующего полковника, ожидая, что тот ответит.

— О да, о да. Я согласен, — миролюбиво проговорил полковник.

Как только было покончено с десертом, Ляхницкий сказал, обращаясь к полковнику:

— Я думаю, мы извиним моего друга, ему надо уйти...

— Какой может быть разговор, дело прежде всего, — под усами Богуславского шевельнулась благосклонная улыбка.

— Да, прошу извинить, — торопливо сказал Дружиловский и откланялся. Его выпроваживали как бедного родственника или надоевшего нахлебника! Как страстно хотел бы он сейчас небрежным жестом положить на стол крупную купюру. Но, эх!..

Ляхницкий проводил его до двери и, вернувшись к столу, спросил:

— Какое у вас впечатление?

Полковник расправил усы.

— Пригодится.

— Вполне, вполне.

— Хотя не из прочных... но изворотлив.

Наклонившись над столом, они заговорили тихо, без выражения, как люди одного дела, понимающие друг друга с полуслова.

— Он сказал, что его жена лезет к русским.

— Не удивительно. Вы уверены, что он не знает о ее английских связях?

— Уверен. Он говорил, что это у нее такая блажь — познакомиться с красными земляками. Нет, нет, и она и англичане достаточно умны.

— Как она ест наши конфеты?

— Глотает.

— Подбросьте ей: поляки договариваются с французами тайно, за кулисами мирной конференции, выяснить возможности торговли с русскими. Может, тогда, наконец, в Лондоне стукнут кулаком по столу и обуздают прибалтов.

— Сделаю завтра.

— А его вербуйте.

— Он сейчас предложил стоящее дело — выпускать бюллетень сенсаций и использовать его для дезинформации.

— Смотри-ка — не ожидал. Будете выпускать вместе?

— Естественно.

— А для него это станет хорошей крышей. Надо все-таки вербовать и жену.

— Торопиться опасно... неглупа...

— Неужели англичане хорошо ей платят?

— Думаю — да. Они вернули мне долг, оплатили счет за бумагу. К ней нужен очень тонкий подход.

— У них любовь?

— Вряд ли... Я как раз об этом думаю.

— Думайте поскорее. Что говорит министр Хеллат?

— Все то же: деловой мир жмет на правительство, хотят торговать с русскими.

— Напечатайте-ка у себя статейку... нет, лучше фельетончик.