Все было в порядке. Он вышел и запер дверь. Он всегда испытывал острую и нелепую грусть, когда каждый год перед отъездом запирал сарай – казалось, что он бросает старых друзей ради случайного знакомого, который ослепил его своим ветреным блеском, но знакомый этот через две недели и думать о нем забудет, а преданные друзья останутся. Он едва было не отпер дверь, чтобы еще разок заглянуть внутрь, убедить их, что все в порядке и он вернется, однако отбросил эту глупую мысль, вышел в решетчатую боковую калитку и вернулся в дом прежней дорогой – через парадную дверь и дальше по коридору.

Свет уже горел во всем доме, но это был особый вечер. Дик встретил его в прихожей со связкой тростей и зонтиков – согласно “Списку очень важных дел”, собирать их входило в его обязанности.

Эрни отправили спать. Он крепко прижимал к себе лопатку и ведерко – как только начались сборы, он не выпускал их из виду.

– Дик! – позвала Мэри, наклонившись через перила. – Иди помоги мне с сумкой!

Миссис Стивенс все еще хлопотала на кухне. Мистер Стивенс заглянул туда, чтобы повесить на крючок ключ от сарая, и увидел на столе вареную говядину, буханку хлеба, горчицу и масленку – все было приготовлено заранее для утренних сандвичей. Рядом стоял термос.

Он зашел в столовую и снова встал спиной к камину. На подоконнике лежал его рюкзак с подзорной трубой, картой Богнора и окрестностей и личным дневником. Он улыбнулся и сунул большие пальцы в карманы жилета. Он чувствовал удовлетворение освободившегося от забот человека, который так хорошо все устроил, что сумел обуздать время. Блестящая это все таки была идея – составить “Список очень важных дел”. Никакой сумасшедшей беготни, никакого лихорадочного волнения, никаких восклицаний: “Где фотоаппарат?” или “А щетку для одежды кто нибудь положил?” Нет, теперь с бесцельной суетой покончено, и все обязанности четко распределены.

– Папа! – крикнула Мэри сверху.

– Да?

– Поднимись сюда на минутку!

– Что такое?

– Так, пустяки. Подойди! Мистер Стивенс поднялся наверх и прошел следом за Мэри в комнату Дика, окно которой выходило на Корунна роуд. Мэри подвела отца к окну и отодвинула штору.

– Погляди! – сказала она. Полная сияющая луна уже поднялась высоко в небе. Она висела над далеким Хрустальным дворцом, почти над самой его серединой. Башни были погружены в темноту, но куполообразная крыша в лунном свете сверкала тысячей холодных серых огоньков. Мокрые кровли на противоположной стороне дороги мягко поблескивали, а деревья за ними казались густо черными на фоне стальной синевы неба.

Нечасто мистеру Стивенсу доводилось наблюдать настолько прекрасное зрелище.

– Разве не чудесно увидеть такую луну перед самым отъездом? – воскликнула Мэри.

– Хороший знак, – пробормотал мистер Стивенс. Дик, уже полюбовавшийся видом, возился у кровати. Он успел переодеться в серые фланелевые брюки и синий пиджак спортивного покроя – этот наряд он наденет утром – и теперь аккуратно складывал синий саржевый костюм, в котором ходил на работу и который начал заметно лосниться на правом рукаве, в том месте, где ткань терлась о стол.