Изменить размер шрифта - +

– Я же говорила, что уезжаю в среду.

– Я была уверена, что сегодня вторник.

Поболтав с сестрой еще немного, Надин попробовала вернуться к мольберту, но все валилось у нее из рук. Впрочем, всего десять утра, так что впереди много времени, чтобы собраться с мыслями.

– Лили! – позвала Надин, входя в гостиную. Приходящая домработница не отзывалась. Надин заглянула в столовую, спальню и детские комнаты. Только тогда она вспомнила, что Лили отправилась в магазин за покупками.

– Похоже, у меня начинается склероз. – Ее голос громко разнесся в тишине пустой квартиры.

Смешно. Когда дети были дома, становилось так шумно и тесно, что казалось, находишься в цыганском таборе. Теперь же Надин чувствовала себя одинокой и покинутой.

Когда они с Карлом купили эту квартиру, муж настоял на том, чтобы пригласить профессионального декоратора и обставить ее современной мебелью. Теперь в гостиной красовались два кожаных дивана и несколько кресел, таких низких и мягких, что в них было легче садиться, чем подняться. Туалетный и журнальный столики тоже были низкими, так что перед ними приходилось приседать на корточки. Надин никогда не питала склонности к модерну, но у нее не было ни желания, ни жизненных сил, чтобы спорить с Карлом. После развода Надин подумывала о том, чтобы сменить меблировку, но у нее никак не доходили до этого руки. Теперь, внезапно вспомнив антикварные безделушки, от которых ломилась квартира Джоанны, Надин загрустила.

Снова зазвонил телефон. Парикмахерша напомнила Надин о том, что она записана на одиннадцать утра. Как же она могла забыть! Какой смысл заносить важные дела в ежедневник, если она забывает хотя бы изредка заглядывать туда?

 

– Я хочу что-нибудь новенькое, – сказала Надин парикмахерше, улыбчивой девушке лет двадцати. – Может быть, крупные локоны для разнообразия. – Она критически разглядывала себя в зеркале. – Моя сестра носит такие, я тоже хочу попробовать.

Надин нравилось болтать с парикмахершей о последней моде, о тряпках и новых кинофильмах. Она не теряла надежды найти когда-нибудь работу, где нужно было бы постоянно общаться с людьми. Может быть, когда дети станут постарше, ей удастся подыскать что-нибудь в этом роде.

На обратном пути Надин заглянула в «Бергдорф Гудман» в отдел детской одежды, чтобы купить кое-что для Джеффа и Кейт. Она не удержалась и зашла в отдел спортивных товаров, так что к выходу ей пришлось тащиться с охапкой пакетов с покупками.

– Вам очень идут эти черные брюки, – завистливо оглядела ее полная продавщица. – Хотелось бы мне вновь стать такой худенькой, чтобы носить вельвет.

– Просто у меня хорошая наследственность, – улыбнулась в ответ Надин и вместо черных брюк выбрала малиновые, а заодно и белую шелковую блузку с воротничком в тон к ним.

– Просто великолепно, – заключила продавщица.

Надин тоже так считала. На прошлое Рождество Джоанна надела платье такого цвета, и Надин еще тогда решила, что этот оттенок ей пойдет.

Она поймала такси и назвала свой адрес – угол 70-й улицы и Парк-авеню.

– Господи, какой холод! – обратилась она через стекло к водителю. – Такое ощущение, что уже давно наступил январь.

Молодой парень обернулся и с улыбкой ответил:

– Я не говорю по-английски.

Надин проболтала со швейцаром минут десять, а потом зашла навестить соседку. Женщины выпили по чашке кофе, после чего соседка, врач-логопед, извинилась и сказала, что ждет пациента.

Дома Надин распаковала покупки и примерила перед зеркалом свой новый костюм.

Вдруг она услышала, как в замке поворачивается ключ, а через минуту голоса Лили и детей ворвались в тишину квартиры.

Быстрый переход