Инна Бачинская. Две половинки райского яблока
Счастливого Хеллоуина!
Я стояла в полутемном подъезде собственного дома, вертя в руках открытку, на которой черным по белому, то есть по желтому, было написано, что Наташа Устинова (это я) «приглашается на предхеллоуинскую распродажу сувениров, магических принадлежностей и др. предметов в магазин «Астарта», имеющую место быть 13 октября с.г. Адрес магазина: ул. Н.В. Гоголя, 13. Часы работы: с 10 утра до 22 вечера. Просьба стучать. Счастливого Хеллоуина, Наташа Устинова!» Первой реакцией на приглашение была оторопь, второй – вышеприведенные раздумья о новой эпохе, третьей… снова оторопь. Во-первых, почему «Наташа»? А не «Наталья»? Я ведь не публичная фигура, которую можно так запросто… Ну, что-нибудь вроде: «Сегодня мы принимаем у себя замечательную актрису, певицу, художника-модельера и мецената Наташу (допустим) Буреломову». Ее – можно, меня… нет, кажется. Во всяком случае, до сих пор я была Наталья Васильевна, или Наталья, или госпожа Устинова, работник Банковского союза. Можно не уточнять, что была я там маленьким винтиком, незаметным белым воротничком. Если пойти еще дальше по пути самокритики, то жалким клерком, из тех, которых пруд пруди в романах критического реалиста Чарльза Диккенса – предмета моей дипломной работы тысячу лет назад. Да… Кажется, я несколько отвлеклась. Наташей меня называют только свои. Он тоже называл меня Наташа… в самом начале, один день всего, а потом придумал другое имя, «штучное», как и все, что его окружало… Ну да ладно, чего уж теперь… И это получалось у него удивительно… удивительно мягко… Он смотрел мне в глаза, светло улыбаясь, и повторял, словно пробовал на вкус: «Наташа… Наташа…», а я горела щеками и ушами, внимая волшебному звуку его голоса, и таяла, таяла, таяла… Мы оба сидели в укромном уголке самого крутого ресторана города «Английский клуб», в котором он был завсегдатаем, а я – попала в первый раз в жизни. И в последний, как оказалось. Посещение ресторана проходило под пунктом первым в процедуре охмуряжа, как объяснила мне моя опытная коллега Зинаида Яковенко, самая большая сплетница в нашем учреждении. – Скажи спасибо, что в «Английский клуб», а не в «Тутси», куда он водил Ленку Репкину или Лариску из администрации. Не президента, а Союза. Администрации нашего Банковского союза, где я работаю, уже почти год. «Английский клуб» – это все-таки статус и признание. – Можешь гордиться, – сказала Зинаида. – Кстати, как там, в «Английском клубе»? Устрицы, рябчики, шампанское рекой и цыгане? В отдельном кабинете? Лицо Зинаиды выражало вдохновение. Она била копытом от нетерпения разнести новость по отделам, присочинив про отдельный кабинет, шампанское из туфельки прекрасной дамы и табор цыган. – Цыган не было, – сказала я. – Играли классику – Вивальди, Моцарта… Зинаида мне, разумеется, не поверила. То есть не то чтобы не поверила, а пропустила мимо ушей. Отрываться нужно с цыганами и шампанским из туфельки, в лучших традициях денежных мешков. Хорошо еще, если присутствует дрессированный медведь или какой-нибудь другой зверь, пантера, например, на поводке со стразами. Одним словом, сделайте нам красиво. Она взглянула на мои туфли, и на лице ее появилось выражение, которое читалось как «надеюсь, на тебе были другие туфли!». Я вздохнула и прислонилась к облупленной стене лестничной площадки. На мне было офигительное, как называет этот стиль моя школьная подруга Татьяна Сидорова, платье, которое она же мне и одолжила, и туфли, стоящие целого состояния (понимай – полторы зарплаты) – из черной замши, остроносые, на тонком каблучке – произведение искусства, а не туфли. |
