Но одно было ясно уже сейчас: они с сестрой совершенно разные люди. Линдсей поняла это в то самое мгновение, как увидела Керри-Энн, поняла даже раньше, чем узнала, кто такая эта женщина с розовыми волосами. Да, сестре пришлось много чего вынести. Линдсей располагала лишь теми немногими сведениями, что она сумела собрать, — сменяющие друг друга приемные семьи, общим числом с дюжину. В конце концов Керри-Энн сбежала из дома очередных приемных родителей в возрасте шестнадцати лет, — но ей было ясно, что сестре выпала нелегкая доля. Линдсей часто видела это выражение отчаяния, смешанное с горделивым упрямством, на лицах людей, проходящих обучение в рамках программы по борьбе с безграмотностью, в которой была задействована и она, людей, которые были лишены в детстве всего — и не только образования.

В то же время в облике новой Керри-Энн угадывались черты прежней маленькой девочки, которую она знала. Она просто должна найти способ достучаться до нее. Пусть даже это означает, что какое-то время ей придется потакать прихотям своей сестры.

— Хорошо, — коротко ответила она. — Я позвоню Гранту и расскажу ему обо всем. Ты привезла с собой что-нибудь из одежды? Если нет, мы наверняка подберем тебе наряд из моего гардероба. — Будучи всего на пару дюймов выше, Керри-Энн, пожалуй, носила тот же размер, что и она.

Керри-Энн с сомнением смотрела на нее, словно прикидывая, что из гардероба Линдсей может подойти ей.

— Уверена, что смогу подобрать то, что мне понравится, — наконец проговорила она.

— Только между нами, сладкая моя, если ты ищешь что-нибудь сногсшибательное, то тебе лучше отправиться на охоту в мой гардероб, — проворковала мисс Хони. Заметив предостерегающий взгляд, который метнула на нее Линдсей, она с вызовом тряхнула головой. — А ты можешь не смотреть на меня так, мисси. Нет ничего дурного в том, чтобы выставить кое-что напоказ, если, конечно, есть что выставлять. Если бы Господь Бог хотел, чтобы мы, женщины, выглядели как подушки, из которых вытащили почти весь пух, то он не создал бы нас такими, какие мы есть. — Она выпятила грудь и провела ладонями по своим не самым скромным изгибам, вызвав смущенный короткий смешок у Керри-Энн.

Линдси, стараясь, чтобы голос не выдал ее беспокойства, сказала:

— Что ж, в таком случае, вы будете разряженными павлинами, а я — старым невзрачным воробьем. К счастью, мой приятель любит меня такой, какая я есть. Даже без пуховой набивки. — Она с грустью посмотрела на свою далеко не выдающуюся грудь.

Она встала из-за стола. Ей не хотелось возвращаться к работе, но она знала, что непременно разорится, если будет часто пренебрегать ею, к тому же у кассового аппарата наверняка выстроилась очередь клиентов. И тут мисс Хони предложила:

— Уважаемые дамы, как вы отнесетесь к тому, если мы прямо сейчас отправимся домой? Давайте откроем бутылочку вина и немножко посекретничаем перед вечеринкой.

Линдсей выразительно изогнула бровь.

— И что же вы предлагаете, бросить наших клиентов на произвол судьбы?

— Олли вполне управится в магазине — тем более, это всего лишь на пару часов, — отмахнулась мисс Хони. — У этого мальчика энергии хватит на троих.

— Быть может, у него и впрямь хватит энергии на троих, но он не может разорваться, чтобы оказаться в трех местах одновременно. — Линдсей покачала головой. — Нет, я останусь. А вы вдвоем ступайте. Я присоединюсь к вам позже.

Она попыталась придать своему голосу как можно больше сердечности и дружелюбия, но помимо воли ощутила себя лишней, когда Керри-Энн не предложила составить ей компанию.