Вздохнув, Кристал сказала:

— Вот что я тебе скажу: хватай пижаму и иди умываться. А мы пока с твоим дядей переговорим, хорошо?

— Хорошо. Никуда не уходи, дядя Рауль.

— Не уйду.

Филипп вытащил из комода свою зеленую пижаму с динозаврами. Сверху в рамке стояла последняя золотая медаль Эрика за победу в скоростном спуске среди мужчин. Ее бронзовая медаль за победу в скоростном спуске среди женщин в рамке стояла рядом. Остальные медали мужа Кристал вернула в Шамони, его родителям. Они очень гордились своим сыном.

Однажды, когда Филипп вырастет, он захочет хранить их у себя.

Кристал присела на свободную двуспальную кровать:

— Это наша первая возможность поговорить наедине. Мы с родителями знаем, что ты здесь по чрезвычайному делу. — Она не могла побороть дрожь в голосе. — Скажи мне сейчас, пока Филипп не влетел в комнату.

Рауль сложил шашки в коробку и встал. Его крепкая мускулистая фигура выделялась в небольшой детской комнате.

— Две недели назад папа простудился и слег с гриппом. Болезнь прогрессировала и перешла в пневмонию. Его госпитализировали с астмой, приступов которой у него не было уже много лет. Врач говорит, если в скором времени он не пойдет на поправку, то к Рождеству его не станет.

В комнате раздался громкий вскрик Кристал:

— Он не может умереть, Рауль! Просто не может!

Она вскочила.

Осталось всего девять дней?! Она любила своего свекра, да и всю семью Бруссард. Как и Филипп.

— Мама убеждена — если отец увидит внука, то почувствует себя лучше. Мне тоже кажется, это будет лучшим лекарством. Я сказал ей, что поеду в Штаты и переговорю с тобой лично.

Кристал отвела глаза, не в силах сдержать мучительный стон.

— Я знаю, — продолжил Рауль, — здесь ты пытаешься начать новую жизнь. И возвращение во Францию вместе с Филиппом будет болезненным, но ради всех нас я прошу тебя сделать это! После похорон Эрика папа с головой ушел в работу, в надежде заглушить этим свое горе, но теперь, когда он болен, у него появилось слишком много времени на раздумья и воспоминания.

Кристал очень хорошо это себе представляла, ведь теперь она только и делала, что думала и вспоминала. Жюль, отец Рауля, тоже все еще оплакивал Сьюзан. Они все любили ее. Две смерти в одной семье — это было уже слишком.

— Я сочувствую по поводу Жюля. Это так мучительно для всех, особенно так скоро после смерти Эрика… — Рауль промолчал, и она снова взглянула на него: — Боюсь, тебе сейчас тяжелее всех. Отец в больнице, и весь семейный бизнес на тебе.

— Иногда много работы только во благо. — Он бросил на нее испытующий взгляд: — Ты согласна со мной?

— Да, — прошептала она с виноватым видом.

Когда Филипп находился в школе, Кристал старалась задерживаться на работе и проводить время на складе магазина, лишь бы в голову не лезли всякие мысли. Если бы из-за равнодушия Эрика ей не пришлось забросить карьеру, сейчас она была бы совсем в другом месте.

— Ваши паспорта все еще действительны? Или же я могу запросить срочную визу.

Он уже принимал ее капитуляцию как свершившийся факт.

Ей нужно было соглашаться и ехать. Она хотела этого, несмотря на все свои опасения.

— В этом нет необходимости. Паспорта действительны еще два года.

— Bon. Тогда завтра мы вылетаем.

Она была в замешательстве. Это означало находиться с ним рядом, общаться во время долгого перелета.

Очевидно, пословица «С глаз долой — из сердца вон» в ее случае не работала.

Уж слишком ее взволновало его появление, и она должна была это признать.

— Я взял на себя смелость забронировать на вас два билета, на случай… если вы согласитесь лететь…

«Рауль неординарный человек, он всегда мог все предусмотреть», — горько заметила про себя Кристал.