Последний раз Карла видела Орланду в пятницу днем, когда он пришел к ней в сильном волнении и сообщил о покушении на адмирала Колиньи и об отмене бала королевы. Графиня предложила ему провести вечер с ней – награда более ценная, чем бал, – но сын сказал, что у него срочные дела, и пообещал вернуться, как только сможет.

Карла уперлась ладонями в бедра и выгнула спину. Ребенок в ее животе повернулся. Женщина улыбнулась – к внезапной смене настроения она уже привыкла. Страдания по поводу старшего сына подождут. Ей не хотелось никого будить – ни детей в соседней спальне, ни Симону этажом ниже, – но она чувствовала, что ей нужно размяться. Итальянка скучала по ежедневным прогулкам – здесь это было невозможно. Просторные комнаты особняка д’Обре выходили на две стороны, а сам дом был построен в новом стиле, по проекту месье Серсо, и второе окно в дальнем конце спальни находилось прямо над улицей Рю-дю-Тампль. Карла пересекла комнату и облокотилась о подоконник, чтобы ослабить тянущую боль в пояснице. Заметив через полупрозрачную занавеску какое-то движение на улице, она отодвинула легкий муслин.

На земле, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене дома напротив, сидела девочка. Она не шевелилась – ее маленькое бледное личико оставалось совершенно неподвижным, – и в то же время тело малышки как будто подергивалось, причем туловище казалось слишком большим для головы такого размера. Карла моргнула, думая, что ей просто померещилось или что это еще одна странность беременности. Потом она снова посмотрела на девочку. Что-то отделилось от ее тела и метнулось прочь.

Графиня отвернулась, вздрогнув от отвращения.

Тело девочки было покрыто крысами.

Почувствовав мурашки на коже, женщина обхватила ладонями живот. Кажется, ее страх не передался ребенку. Тогда она осмелилась взглянуть за окно снова. Так и есть. Подергивание маленькой парижанки объяснялось живой шубой из крыс. Однако, к своему облегчению, Карла обнаружила, что они не нападали на девочку. Наоборот, та пребывала в полном согласии с этими существами. Более того, голова девочки была откинута назад, словно в экстазе. Ее руки скользили среди животных, гладили их коричневые шкурки – так гладят домашнего питомца или возлюбленного. Графиня отошла от окна и сглотнула, чтобы подавить подступающую тошноту. Стакан воды – вот что ей теперь было нужно.

Мысли о крысах прервали двое мужчин, вынырнувших из переулка с той стороны дома, где сидела девочка. Карла еще немного отступила от окна, продолжая наблюдать.

У одного из мужчин были такие огромные плечи и голова, что он раскачивался при ходьбе, словно пытался сохранить равновесие. Карла вспомнила о титанах из греческих мифов, детях Геи, которые когда-то правили миром, а потом были свергнуты богами. На мужчине были зеленые штаны и желтая рубаха, а лицо его оставалось в тени. Второй незнакомец был тощим, как палка, с волосами, собранными на затылке в «конский хвост». У обоих за поясом виднелись ножи.

Судя по поведению этих людей, они задумали что-то недоброе. От них исходила такая бурная энергия, что с ней не могла бы сравниться даже любовная страсть. Такую энергию излучали разве что хирурги у операционного стола. Во время осады Мальты Карла видела сотни людей в таком состоянии – военачальников, минеров, тех же хирургов…

Похоже, мужчин ребенок с крысами не беспокоил.

Девочка вскочила. Поток грызунов устремился вниз с ее тела и растворился в темноте со скоростью прерванного сна, оставив после себя лишь странную ауру. «Титан» заговорил с девочкой, указывая на небо над особняком д’Обре.

У Карлы все похолодело внутри.

Объектом их планов был дом, в котором она находилась.