Учтите, он знал, что за ним следят. Ну, если не знал, то подозревал. Он не знал только, что я нашел Уолтера. Он его почти убил, а потом оставил в заброшенном сарае. Несколько раз ездил туда. Ему вначале было невыгодно, чтобы Уолтер умер. А потом стало выгодно. И он оставил его там умирать. Я хочу, чтобы вы это помнили.

Его уже начинало припекать, а после смерти Уолтера вряд ли что-нибудь могло вскрыться. Надо признать, он тянул до последней минуты. Знал, что у нас нет доказательств. У нас и правда их не было примерно до семи часов сегодняшнего вечера.

Мисс Белл, я хочу обрисовать вам этого человека. Мы знали, что он, по крайней мере, среднего роста и сильнее среднего мужчины. После того, как мне рассказали об этой маленькой комедии в «Империале», я понял, что он актер и умеет подделывать подписи. Мы также знали, что он быстр и ловок.

Но мы знали и еще кое-что.

У него нет ни сердца, ни жалости. Вместо этого — только жадность и безнравственность. И еще хитрость. Хитрость настолько дьявольская, что он не только сумел скрыть все свои следы, но еще и умышленно направить подозрения на другого человека путем создания фальшивых улик.

Например, пятно в машине Джима Блейка, звонок от его имени перед роковой поездкой в Нью-Йорк, его одежда, которая, по замыслу, должна была убедить сторожа Пэррота в том, что приезжал Блейк. Был еще телефонный разговор от имени Блейка. И я готов утверждать, что этот человек позволил бы посадить Джима Блейка на электрический стул с меньшими угрызениями совести, чем я ломаю эту зубочистку.

Вот таков убийца. Хочу, чтобы вы это помнили.

Теперь еще об одном лице. Ее вам описывать не надо. Но она замешана по уши. То есть была замешана, и я готов снять перед нею шляпу. Ее имя — Мэри Мартин.

— Мэри? Она же только вредила!

Он снова улыбнулся.

— Когда она начала понимать всю правду, она все же сделала свое дело. Попыталась спасти Говарда Сомерса, но этот… Нортон ее перехитрил. Она помогла найти Уолтера. А в ту ночь, когда ее здесь встретили бегущей к дому, она бежала именно потому, что знала, куда надо бежать. Она знала, что в доме произойдет или убийство, или попытка убийства.

— Она знала, что убьют Джозефа?

— Боялась, что попытаются. Но об этом потом. Ей самой тогда было плохо. Она догадывалась, что случилось с Уолтером. Она почти сошла с ума от отчаяния, эта девушка. Ослабила бдительность и… выстрел в Джозефа.

— Но почему у Мэри Мартин вдруг возник такой интерес к Уолтеру?

— Интерес у нее был прямой. И давно. Она за него вышла замуж прошлой осенью…

Он секунду помолчал, давая мне время понять все последствия, а потом заговорил по-деловому:

— Теперь вернемся в прошлый год: лето, конец июня.

Уолтер Сомерс находился в городе и в один прекрасный день получил письмо с приглашением прийти в дом на Халкетт-стрит. Он пошел и встретился там с этим человеком, которого я называю Нортон, а также с женщиной по фамилии Бассетт. Она, эта Бассетт, заявила ему, что служила у Маргарет Сомерс в Биаррице и Маргарет Сомерс родила там ребенка.

— Ребенка от Говарда Сомерса?

— Нет. Думаю, вначале заговор состоял именно в этом. Выдумано было все полностью. Никакого ребенка не было. Девушка, которую выдавали за дочь Маргарет Сомерс, была дочерью самой Бассетт от первого брака. Потом Бассетт вышла замуж второй раз. Девушку звали Мэри Мартин.

— Мэри? И она сама в это верила?

— Думаю, некоторое время — да. Хотела верить. Это же естественно. Но когда замысел не удался, миссис Бассетт рассказала ей правду. Но вначале, услышав эту историю, Уолтер Сомерс вызвал отца. И тот приехал.