Ну, все разъяснилось быстренько: он свистком вызвал разводящего, тот, выслушав капитана, вызвал одного из командиров рот, моментально капитана опознавшего в луче фонарика. Что ж, все нормально: если вспомнить, что сразу за городком начинается этакая «терра инкогнита», повышенная бдительность необходима…

Правда, когда капитан доложил обстановку, оказалась не такая уж «инкогнита»: разведчики на паре мотоциклов провели поиск, углубившись на запад километров на двадцать, и нигде противника не усмотрели ни в пешем виде, ни в моторизованном, ни в каком другом. Проехали четыре подобных городишка — но и там немцев не оказалось — армейских, имеется в виду, гражданское население, судя по всему, сидело себе по домам тихонечко, как мышки, а то и драпануло на запад следом за отступающими войсками (и такого мы насмотрелись).

Здесь, правда, массового бегства цивильных не произошло — даже если у них и было такое намерение, осуществить его бюргеры не успели: наши ворвались слишком быстро, и народонаселение засело по домам, вывесив чуть ли не из каждого окна все белое, что только нашлось под рукой, — и все это белело сейчас в темноте. Я не обращал внимания — уже навидался. Во многих окнах горел свет; занавески кое-где не задернуты, видно, как там вечеряют уже расквартированные по домам братья-славяне, но не шумят и не безобразят — то ли дисциплина поставлена отлично, то ли сами понимают, что нужно держать ухо востро, находясь, собственно, на передовой. Конечно, нельзя исключать, что там, где окна не светят, не добрались до хозяйского шнапса: умели наши солдатики, что уж там, тихонько дерябнуть малость подальше от глаз начальства без всякого шума и безобразий…

Электричество не горело — я к тому времени уже знал, что местная электростанция располагалась километрах в десяти западнее. В поиске разведчики и на нее натыкались, при беглом осмотре сделали вывод, что ничего там вроде бы не попортили отступавшие немцы, но никого из персонала там нет. Ночь, правда, была лунная, и небо довольно чистым, так что дорога и дома различались хорошо, никак нельзя сказать, что приходилось блуждать в потемках.

По указаниям комроты мы быстро добрались до нужного объекта — небольшой двухэтажный домик посреди десятка лип, железная ограда высотой примерно по пояс. На крылечке уже стоял человек, сразу, едва мы остановились у ажурных ворот, направившийся к калитке и представившийся: командир взвода, старший лейтенант такой-то.

Не особенно и раздумывая, я сказал командиру роты, что он может считать себя свободным. Положительно, когда он ответил «Есть!», в голосе у него не было ни разочарования, ни обиды, скорее уж радость. В самом деле, к чему ему, не имея такого приказа, глубокой ночью лазить вместе с нами по подвалам? Не любопытный пацан, как-никак, ему бы выспаться…

Мы с капитаном Клементьевым — тем самым, из батальонной разведки, все втроем вошли в небольшую прихожую, освещенную керосиновой лампой, стулья там нашлись всем. Да, еще когда входили, я, мазнув лучом фонарика над дверью, видел, что там высечено 1702 — явно год постройки дома, в Германии я уже такого насмотрелся. Часто попадались и дворянские гербы, и какие-нибудь изображения, но здесь ничего подобного не оказалось, только дата. Ну что ж, это еще не седая старина, видел я даты, относившиеся аж к шестнадцатому веку…

С такими вот командирами разведвзодов я встречался не раз и заранее знал, что столкнусь с какой-нибудь колоритной персоной.