Но мгновенно ощутила, что он сочтет ее за сумасшедшую. Раньше в ней никогда не было подобного избытка сил и полной бесшабашности.

— Что же, значит, вы доктор, — проговорила она, снова бросив на него взгляд сверху вниз.

Он смотрел на нее широко открытыми глазами с любопытством и долей злобы. И вот он, долгожданный момент, — она предвкушала, как его руки крепко обхватят ее и сожмут в объятиях. Сад зазвенел от звуков, наполнился жизнью, и тьма окончательно рассеялась в ее душе, точно с нее упала тяжелая завеса. Эва могла даже просмаковать вкус его гнева и насладиться своей ловкой атакой на воздвигнутые им защитные барьеры. Она видела, как сжалось его крупное тело, готовое вскочить с травы.

— Эва! — донесся до нее громкий крик отца.

Она похолодела. Доктор Скотт вскочил и принялся решительными, небрежными жестами стряхивать с одежды травинки.

— А, вот ты где, — пробурчал доктор Макклур, шагнув к мостику. Но тут заметил молодого человека и остановился.

Эва оказалась между ними, растерянно сжимая носовой платок. Охвативший ее было холод исчез, и к ней вернулось счастье, жгущее грудь. Она могла бы засмеяться, стоя рядом с двоими мужчинами, глядевшими друг на друга, — старший придирчиво смотрел на младшего проницательными светло-голубыми глазами, а тот, в свою очередь, почти не скрывал досады.

— Это доктор Ричард Барр Скотт, папа, — представила Эва отцу своего нового знакомого.

— Ха, — хмыкнул доктор Макклур.

— Здравствуйте, — пробормотал доктор Скотт и сунул руки в карманы.

Эва поняла, что он страшно рассержен, и была этим довольна.

— Я о вас слышал, — проворчал доктор Макклур.

— Очень мило с вашей стороны, — нахмурился доктор Скотт.

Они изучали один другого, как потенциальные противники, и у Эвы от счастья чуть не закружилась голова.

Глава 3

Итак, жизнь началась для Карен Лейт в сорок лет, для доктора Макклура — в пятьдесят три, а для Эвы Макклур — в двадцать, в романтической обстановке японского сада Карен Лейт, майским вечером.

Эва росла, распускалась, как бутон, и за один этот вечер превратилась в уверенную в себе молодую женщину. Все ее проблемы отлетели прочь, словно пожухшие осенние листья.

Ею овладел охотничий азарт. Очертя голову она бросилась играть в извечную игру, словно заядлый профессионал. В этой игре охотница спокойно стояла, а добыча приближалась и беспомощно сдавалась ей, покоряясь судьбе. Доктор Макклур был не единственным врачом, которого смутило развитие событий. Доктор Скотт тоже заметно осунулся.

Их помолвка состоялась в июне.

— Папа, мне нужно выяснить у тебя одну вещь. Лишь одну, — обратилась Эва к доктору Макклуру вскоре после помолвки. Вечер был душный, и они сидели в шезлонгах в саду Карен. — Она касается меня и Ричарда.

— А в чем дело? — осведомился доктор Макклур. Эва посмотрела на свои руки.

— Я все думаю, надо ли мне ему говорить, ну, ты знаешь, что ты и я…

Доктор Макклур смерил ее тяжелым взглядом. За последние дни он устал сильнее обычного и ощутимо постарел. Потом откликнулся:

— Да, Эва?

Она взволнованно пояснила:

— Ну, что на самом деле ты не мой отец. Наверное, не стоит от него это скрывать? По…

Доктор Макклур ничего не ответил. Однако сидящая сзади Карен пробормотала:

— Не глупи, Эва. Какой от этого прок? — В цветастом платье и с гладко зачесанными волосами она выглядела старше, и ее совет прозвучал довольно веско.