28

На сегодня в массовом сознании (и далеко не одном только русском) создано пропагандистское клише, согласно которому якобы имевший место "расстрел царской семьи" это некий непреложный факт, нечто такое, что даже и обсуждению не подлежит. И это при том, что единственным известным нам фактом является следующий - в июле 1918 года семья Николая Александровича Романова, последнего русского императора, успевшего к тому времени превратиться из монарха в гражданина, исчезла.

За прошедшие с тех пор почти сто лет история эта обросла массой малоаппетитных подробностей, большинство из которых явно высосаны из не очень чистого пальца, но зато деловито сотканная из выдуманных деталей завеса позволяет заботливо укрыть собою естественнейший вопрос - "кому была нужна смерть Николая?"

Cui prodest?

Не может не бросаться в глаза, что из всех тогдашних "сил" единственными, кто получал прямую и непосредственную выгоду были немцы. По той простой причине, что устранение Николая автоматически означало и устранение каких бы то ни было сомнений в легитимности людей, поставивших свои подписи под заключённым в Брест-Литовске соглашением.

Мы в подавляющем большинстве своём не понимаем, что история пишется задним числом. В этом её отличие от точных дисциплин. Если в математике у нас есть некие условия задачи, по которым мы можем найти ответ, то с историей дело обстоит прямо противоположным образом: у нас всегда есть ответ и никогда - условий, которые историки в меру способностей и по прошествии некоего временного отрезка (зачастую весьма продолжительного, вплоть даже и до тысячелетий) подгоняют под то, что им уже известно. И история Первой Мировой Войны исключением в этом смысле отнюдь не является. И когда сегодня с умным видом рассуждают о неизбежности проигрыша Первой Мировой Германией, то происходит это по причине полнейшего отсутствия воображения, не позволяющего "историкам" хотя бы попробовать поставить себя на место свидетелей тогдашних событий, а ведь никому из живших тогда будущее известно не было, то самое будущее, которое для нас является уже сбывшимся прошлым. Так вот тогда все, даже и жившие в то время историки, полагали, что победителем в войне выйдет Германия и когда в Брест-Литовске что-то Россией Германии отдавалось, то отдавалось оно навечно. Побеждённый отдавал победителю то, что победителю хотелось, и процесс "отдачи" сопровождался подписанием документов. "Договоров". "Актов".

И с учётом могущих возникнуть в будущем обстоятельств Германия, естественно, не желала, чтобы могли возникнуть даже и малые сомнения в праве Йоффе, Карахана или Троцкого ставить свои подписи под межгосударственными соглашениями. И смерть Николая позволяла эти сомнения похоронить вместе с ним.

Между прочим, когда Николая, который из просто Николая стал Николаем Александровичем, везли ("перемещали") на перекладных из Тобольска в Екатеринбург, то и он сам и Александра Фёдоровна пребывали в полной уверенности, что их везут в Москву с тем, чтобы под Брест-Литовскими соглашениями появилась подпись и Николая, без которой, как они считали, соглашения не будут иметь силы. И сама эта уверенность заставляет уже нас испытывать сомнения в том, что имело место "отречение", так как никому не могла понадобиться подпись человека, который, согласно тогдашней и оказавшейся чрезвычайно живучей версии уже целый год не являлся царём. А ведь Александра Фёдоровна была буквально одержима страхами о том, что Николая стремятся разлучить с нею из соображений оказывать на него давление с целью заставить поставить под соглашениями злополучную подпись. И к бывшей царице можно относиться как угодно, можно считать её взалмошной истеричкой, но ничего не понимающей дурой она совершенно точно не была, и одно лишь то, что она оставила детей, только бы не оставлять Николая, только бы быть ему поддержкой, означает, что с известной нам историей с "отречением" что-то не так.