|
- На прогулку собрался? - Да, - кивнул я. - Стадион. Косметика. Чудовища. И прочие такие забавы. - Лухарич, - пробормотал он. - Так значит, это ты. Там тебя желают видеть. - И по какому же это случаю? - Камеры. Микрофоны. И прочие такие забавы. - Я лучше закину свое хозяйство. Который тут будет мой? Он указал отверткой на второй вертолет: - Вон тот. Кстати сказать, тебя уже снимают. Появление на сцене. Он повернулся к ангару, затем снова ко мне: - Скажи “и-и-и...”. Крупный план они снимут потом. Я сказал, но совсем не “и-и-и”. Должно быть, они использовали телеобъектив и умели читать по губам, так как эту часть пленки никогда и нигде не показывали. Я закинул свое барахло в багажник, забрался на сиденье для пассажира и закурил. Через пять минут из конторы появился Вэл собственной своей наглой персоной. Он подошел и стукнул по обшивке вертолета, а затем указал на ангар. - Тебя там хотят видеть! - крикнул он, сложив руки в рупор. - Интервью! - Концерт окончен! - проорал в ответ я. - Или пусть ищут себе другого наживляльщика. Ржаво-коричневые глаза сузились, белесые брови нахмурились, он метнул в меня ненавидящий взгляд - и молча убрался. Интересно, сколько они ему заплатили, чтобы вселиться в этот ангар и подключиться к его генератору? Зная Вэла, думаю, что очень и очень прилично. Да и черт с ним со всем, мне этот парень никогда не нравился. *** Венера ночью - сплошь густо-черная вода. Стоя на берегу, никогда не различить, где кончается море и где начинается небо. Рассвет похож на молоко, вливаемое в чернильницу. Вначале появляются отдельные сгустки белого, потом - целые полосы. Разбавьте содержимое бутылки до получения ровного серого цвета, а затем наблюдайте, как оно белеет. Через некоторое время вы получите день. Теперь начните все это нагревать. Пока мы летели над заливом, мне пришлось скинуть куртку. Сзади линия горизонта рябила и колыхалась в потоках горячего воздуха, словно веревка в неспокойной воде. Вертолет берет четверых (пятерых, если нарушить правила и занизить объявленный вес), а если с обычным для наживляльщика багажом - то троих. Однако я был единственным пассажиром, а пилот очень походил на свою машину. Он что-то гудел и не издавал посторонних звуков. Линия Жизни перекувырнулась и испарилась в зеркале заднего обзора примерно в то же время, когда впереди на горизонте появился Стадион. Пилот перестал гудеть и потряс головой. Я наклонился вперед. Все во мне переворачивалось вверх дном. Я знал каждый треклятый дюйм треклятой посудины, но любые чувства меняются, когда их источник оказывается вне досягаемости. Правду говоря, я уже начинал сомневаться, окажусь ли я еще раз на борту этого плотика. Но теперь я почти верил в судьбу. Вот же он! Не корабль, а целое футбольное поле. Футбольное поле на атомном ходу. Плоское, что твой блин, только несколько прозрачных куполов посередине да четыре мощные башни по углам. Любые две соседние “Ладьи” - а как еще прикажете их называть? - могут приводить в действие “тянитолкаев”, каковых тоже имеется четыре, по одному на каждом борту. Действуя в режиме “тяни”, тянитолкай может поднять к поверхности воды буквально любой мыслимый груз; правда, конструкторы этого механизма имели в виду только один, и весьма специфический, груз, чем и объясняется не очень обычный захват - нечто вроде исполинской остроги. |
