|
Державин «решился о сем подкупе сказать Государю и подкрепить сию истину Гуркиным письмом», он «думал, что возымеют действие такие сильные доказательства, и Государь остережётся от людей, его окружающих и покровительствующих Жидов». Но после императора стало известно Сперанскому, а «Сперанский совсем был предан Жидам», и – «при первом собрании Еврейского комитета открылось мнение всех членов, чтоб оставить винную продажу… по-прежнему у Евреев» [].
Державин – противился. Александр становился к нему всё холодней, вскоре (1803) и уволил с министра юстиции. Впрочем, по «Запискам» Державина видно, что служил он – хоть на военной службе, хоть на светской – всегда слишком порывисто, пылко, и повсюду получал скорые отставки. Надо признать, Державин предвидел многое из того, что подымется в российско-еврейской проблеме ещё и во весь XIX век, хотя и не в тех неожиданных формах, как оно на самом деле произошло. Выражения его грубы, согласно его времени, но в плане его не было замысла угнетать евреев, напротив: открыть евреям пути более свободной и производительной жизни.
Глава 2. При Александре I
К концу 1804 Комитет о благоустроении евреев закончил свою работу выработкой «Положения о евреях» (известно как «Положение 1804 г.») – первый в России законодательный свод о евреях. Комитет объяснял, что видит целью своей перевести евреев в лучшее состояние и к путям полезной деятельности, «отворяя только путь к собственной их пользе… и удаляя всё, что с дороги сей совратить их может, не употребляя, впрочем, никакой власти» []. – Положение устанавливало принцип гражданского равноправия евреев (статья 42): «Все евреи, в России обитающие, вновь поселяющиеся или по коммерческим делам из других стран прибывающие, суть свободны и состоят под точным покровительством законов наравне с другими российскими подданными». (По комментарию проф. Градовского, в этой статье «нельзя не видеть стремления… слить этот народ со всем населением России») []. «Положение» открывало евреям больше возможностей, нежели первоначальные предложения Державина; так, при заведении текстильных и кожевенных фабрик, при переходе к сельскому хозяйству на неосвоенных землях предлагалась и государственная прямая помощь. Евреи получали право и приобретать землю – без крепостных крестьян на ней, но с правом использования наёмных рабочих-христиан. Давалось право евреям-фабрикантам, купцам и ремесленникам выезжать за пределы черты оседлости «на время по делам», чем ослаблялась недавно установившаяся «черта». (Отмена двойной подати в этом году ещё только обещалась, – но она и отпала вскоре затем.) Подтверждались все права евреев на неприкосновенность их собственности, личную свободу, свою особенную веру и свободу общинного устройства, – то есть кагальная организация была оставлена без значительных изменений (хотя это уже подрывало замысел влития еврейства во всероссийскую гражданственность), с прежним правом собирания податей, дающим кагалам столь неограниченную власть, – но без права увеличения своих сборов; и с запретом религиозных наказаний и проклятия (херема), – тем была дана свобода хасидам. В согласие с настойчивым желанием кагалов не был принят план учреждения общеобразовательных еврейских школ, но «все дети евреев могут быть принимаемы и обучаемы, без всякого различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах», причём никто из детей в тех школах не будет «ни под каким видом отвлекаем от своей религии, ни принуждаем учиться тому, что ей противно и даже несогласно с нею быть может». А евреи, «кои способностями своими достигнут в университетах известных степеней отличия в медицине, хирургии, физике, математике и других знаниях, будут в оных признаваемы и производимы в университетские степени». |
