— Весело живём, — Клеммен поёжился. — Часто приходится с нежитью встречаться?

— Нежить нежити рознь, — Д. сложил руки на животе. — Когда встречаешься с ней где-нибудь в подобающем ей месте — всё понятно. Вроде как так и положено. А когда в городе, при свете дня… очень трудно привыкнуть.

— Ну ладно, — Клеммен поднялся. — Спасибо за обед.

— До завтра, — и Д. помахал официанту. Пить кофе или чай он мог сутки напролёт. Клеммен оглянулся (показалось, что кто-то окликнул) и направился к себе. Непонятно отчего он ощущал себя уставшим.

Когда дошёл до двери в свой номер, то понял, что именно показалось ему странным из последних слов начальника. «Пострашнее, Бала Вампиров», сказал Д. А случился этот бал около семидесяти лет назад. Что, Д. уже научился жить вечно?

В номере было скучно и темно. За окном начинался дождь и Клеммен, усевшись в кресло, сам не понял, когда успел заснуть и проспать до самого вечера. Действительно, устал.

4. Эхо времени

Паррантин, Лето 12, 435 Д., 9-й час

— Это, значит, и есть тот знаменитый оазис, — сказал я и огляделся. На оазис, конечно, нисколько не похоже. Когда-то вокруг был густой лес с деревьями метров тридцать в высоту. А сейчас — как все прочие нетронутые клочки юго-западного побережья. Глинистая земля, почти пустынный ландшафт. Возле собственно Паррантина оставался садик. А напротив возвышалось единственное уцелевшее дерево. Сиарх , каменный дуб. И неровный круг бессмертника вокруг… словно предупреждение: не смей трогать, не смей приближаться! Пришлось отвести взгляд в сторону — долго смотреть на бессмертник я не могу, голова начинает кружиться.

— Был, — мрачно отозвался сопровождающий. Впервые в жизни вижу темнокожего ольта — чёрно-коричневый, необычайно худощавый, нескладный на вид — словно усох под здешним солнцем. Зовут его Эиронтаи — так, по крайней мере, он представился. Из наэрта Танмаи. Танмаи Тарон Лаэн — «Скитальцев Хрустального Пламени». Это уже я определил, а Д. потом подтвердил. Вслух говорить такое при ольте не стоит. Интереснейшие имена бывают у наэрта ! В особенности у очень малочисленных, как эта. Хотя, как говорит Д., названия наэрта не переводятся никак: само по себе «Танмаи» не означает ничего вразумительного. Добавляют ещё несколько слов — чтобы получалась осмысленная фраза… Своеобразно, что и говорить.

— Какой-то путешественник, два года назад, нашёл здесь обломки меча и выкопал. На память. Тут весь оазис на нет и сошёл…

— Да, место было изумительным, — подтвердил Д., окидывая взглядом горизонт. — Бывал тут, не раз. Вода здесь текла, целебная…

— Так всегда, — горестно махнул рукой ольт. — Стоит пустить туристов, как непременно отыщут то единственное, что трогать нельзя. Ну так что, пойдём внутрь?

— Идёмте, — кивнул я и мы отправились внутрь. Паррантин — место странное. Дом, в который мы направлялись, служил чем-то вроде испытания для самых сильных. На вид он трёхэтажный, каменный, а внутри в нём кто угодно заблудится. Ни путеводная нить не поможет, ни магия… Вся надежда только на себя. Переводится как «испытание силы» — или что-то в этом духе. Третьего дня тут всё и случилось.

— Вначале пропал один, — рассказывал Эиронтаи. — Как полагается, успокоили всё опасное, стали ждать. Час ждали — никто не выходит. Обыскали дом — никаких следов! Следы никуда не ведут и нигде не обрываются. Словно ходил по кругу, ходил — и испарился.

— Кто-нибудь здесь был до нас? — спросил я и понял, что вопрос глупый.