— А вам не пришло в голову пойти с ним в полицию?

— Нет. Я подумала, что чем меньше будут об этом говорить, тем лучше.

Модная здесь поговорка «Нет дыма без огня!» была у меня уже на кончике языка, но я сдержался.

Я спросил лишь, не скажется ли, по мнению мисс Эме, смерть матери на материальном положении Миген. Не придется ли ей теперь самой зарабатывать себе на жизнь?

— Мне кажется, бабушка когда-то завещала ей небольшую ренту, а Дик, разумеется, никогда не откажет ей в месте под крышей. Но для Миген было бы лучше, если бы она занялась чем-то, а не шаталась без дела, как до сих пор.

— Я бы сказал, что Миген сейчас в том возрасте, когда девушке хочется развлекаться — а не зарабатывать деньги.

Эме покраснела и резко ответила:

— Вы, как и все мужчины — вам не нравится, что женщины могут соперничать с вами. Вам не хочется верить, что женщина может мечтать о профессиональной карьере. Мои родители тоже не хотели в это верить. Я страшно хотела изучать медицину. Куда там — они и слышать не хотели о том, чтобы платить за мое обучение. За Оуэна они платили охотнее, а ведь я могла, быть может, стать лучшим врачом, чем мой брат.

— Жаль, — сказал я. — Это было жестоко по отношению к вам. Когда человек всей душой стремится к чему-то…

Она быстро перебила меня:

— О, я уже справилась с этим. У меня сильная воля. Живу я все время в движении, деятельно и принадлежу к самым счастливым людям в Лимстоке. У меня столько работы. Но я страстно воюю с глупыми предрассудками, что место женщины — кухня и домашний очаг.

— Простите, если я вас чем-то задел, — извинился я. Нет, я и не подозревал, что Эме Гриффит способна так разгорячиться.

3

В тот же день, немного позже, я встретил в городе Симмингтона.

— Вы не возражаете, если Миген пару дней побудет у нас? — спросил я. — Для Джоан это будет только удовольствием — она чувствует себя здесь иногда довольно одинокой без своих друзей.

— Гм… что… Миген? Да, да, это очень любезно с вашей стороны.

Я почувствовал неприязнь к Симмингтону и потом уже никогда не мог полностью от нее избавиться. Он, очевидно, совершенно забыл о Миген. Я бы ничего к нему не имел, если бы он не любил ее — мужья частенько недолюбливают детей своей жены от первого брака, — но он просто не принимал ее к сведению. Словно человек, который не любит животных, а в доме у него неожиданно очутилась собака. Споткнувшись о нее, он заметит ее и обругает, а когда она начнет к нему ласкаться, нехотя погладит. Полное равнодушие Симмингтона к падчерице сильно раздосадовало меня.

— Какие у вас планы насчет нее? — спросил я.

— Насчет Миген? — Он явно удивился. — Ну, будет жить, как и прежде. Она ведь здесь дома.

Моя бабушка, которую я очень любил, бывало пела мне под гитару старинные песни. Одна из них, припомнил я, кончалась так:

По дороге домой я мурлыкал эту песенку.

Мисс Эмили Бартон пришла к нам, как раз когда мы кончали пить чай. Она хотела поговорить о том, что надо сделать в садике виллы.

С полчаса мы ходили по саду и беседовали, а потом снова повернули к дому. В этот момент мисс Эмили, понизив голос, пробормотала:

— Надеюсь, Миген… не была слишком уж расстроена всеми этими ужасами?

— Вы имеете в виду смерть ее матери?

— Да, конечно. Но прежде всего я подумала о той… о той гадости, которая была ее причиной.

Мной овладело любопытство. Хотелось знать, как смотрит на все это мисс Бартон.