Лейр был счастливым исключением из общего правила: в его распоряжении имелся сундук, набитый книгами. Так получилось. С одного из побежденных покойным отцом противников взять было нечего, кроме металлолома, именуемого «доспехами», и сундука с этой дребеденью. В основном в сундуке хранились романы, но попалось и несколько увлекательных научных книг. Лейр с помощью замкового капеллана научился разбирать буквы и в результате прочел все.

— Ничего, — отмахнулся дядюшка, — вот женится — сразу остепенится!

— Женится? — изумленно воскликнул Лейр. — На ком?

В голове юноши мелькнула и разрослась до размеров кошмара сценка, пугающая всех любителей женской красоты, — его ловят с поличным на месте преступления и волокут под венец, поскольку невеста глубоко и безнадежно беременна. А на выходе из церкви стоит целая толпа девушек в подвенечных нарядах. И все держат на руках орущих младенцев. И с каждой — с каждой! — он должен сочетаться браком.

— Конечно, ты женишься! — улыбнулся дядюшка. — Да не бледней ты без повода! Ты прекрасно знаешь невесту! Это моя старшая дочь, Сорель!

— Что-о? Сорель?!! — возопил потрясенный Лейр. — Но мы же… Мы же родственники! Вы младший брат моего отца…

— Ну и что? — пожала плечами леди Клоди. — В твоем роду всегда женились на кузинах. Я, например, двоюродная сестра твоего отца. И не стоит делать такое лицо. Браки с кузинами, как правило, удачны. У моих родителей было пятеро детей. У моей бабки — восемь. У твоего отца…

— Только я один, — закончил подсчет молодой рыцарь. — Мама, браки с родственниками неизбежно приводят к вырождению! У вас, дядюшка, кроме Сорель есть дети?

— Да, но они… в общем, это судьба! Только вы с Сорель — другое дело. Вы подарите нам пять-шесть прекрасных внуков и внучек. Сорель — девушка, вполне созревшая для материнства. Ей недавно исполнилось пятнадцать…

— Пятнадцать?…

— Да, я сама вышла замуж в четырнадцать, — утвердительно кивнула леди Клоди. — Девочка так ждала своего счастья! Я благословляю тебя, сын мой! Подойди поцелуй меня!

Лейр попятился. Когда тебе чуть-чуть за двадцать — а точнее, двадцать исполнилось только прошлой осенью, — ты меньше всего думаешь о том, что однажды твоя вольная жизнь может кончиться. Для Лейра слово «женитьба» означало «конец всему».

— Мама, я сначала хотел…

— Знаю я, чего ты хотел. Женишься, подаришь мне внука — тогда отправляйся куда пожелаешь! Ты должен продолжить свой род! — В подтверждение своих слов леди Клоди стукнула кулаком по подлокотнику. — Отправляйся к себе, переоденься. Я желаю устроить свадьбу немедленно! А мы с вами, кузен, пока обдумаем, сколько гостей приглашать на праздник.

Леди Клоди нагнула голову к кузену, и они заговорили, перебивая друг друга, бурно жестикулируя, словно молодого человека не было в зале. Лейр с тоской посмотрел на мать и пошел прочь. Леди Клоди была властной женщиной. Прибрать к рукам супруга она не смогла — по ряду причин не вела строгого учета его любовным победам и турнирным поражениям. Зато теперь все нерастраченные силы своей души леди сосредоточила на единственном сыне. Лейр вырос в убеждении, что его матушка всегда и все знает лучше него. Пример отца, который плевать хотел на воспитание и послушание, в детстве несколько подстегивал, но, когда отца не стало, ничто уже не могло помешать леди Клоди твердой рукой установить материнскую власть.