– Вот он! Какая встреча! Следом зашли трое полицейских.

– Газовая камера заждалась тебя, Элжер! – улыбка стала еще шире.

– У палача есть предписание выполнять решение суда, а не полиции. Рано потираете руки, капитан.

– Ничего. Я еще успею почесать их о твой загривок. Остаток жизни ты будешь помнить меня и харкать кровью. Уберите его в камеру. Мы с ним продолжим беседу позже.

Конвоиры подхватили арестованного под руки и поволокли к дверям.

– А, лейтенант, – сверкнул глазами Караден. – Сейчас сменишь свой кабинет на место дежурного. Сдашь дежурство утром. Разбирайся со шпаной, пока я не подберу для тебя подходящую работу.

– Но дежурство принял сержант Окнор.

– Ты его сменишь. Он нужен мне. От него не бегают преступники. Иди.

Его, значит, решили привязать к стулу. Твитт мешает. Значит, готовится что-то важное. Ну что же, придется потерпеть до утра. В десять его сменят и он заберет конверт у Чибса.

Два лучше, чем один. Во время дежурства необходимо связаться с прокурором, он доверяет ему в наверняка подскажет, как быть с яхтой. Караден вмешаться не успеет. Твитт не знал, а Элжер не успел предупредить его, что документы должны попасть в руки Клейна до десяти утра.

Нат Беннет очень испугался, когда к его камере подвели здорового, обросшего щетиной, малого. Его вполне устраивало одиночество. К тому же Крот вообще опасался высокорослых.

Решетка заскрипела и с лязгом открылась.

– К тебе сосед, Крот. Не возражаешь? Вдвоем веселей.

С Элжера сняли наручники и задвинули решетку на место. Ключ повернулся трижды. Охранники загоготали, наблюдая как Беннет жмется к стене.

– Кем же ты так напуган, приятель? – спросил Элжер, растирая запястья.

– Я… Я ничего не боюсь. Люблю одиночество… Привычка.

– Значит, часто били.

– Почему часто? Нет, просто…

– Не суетись. Мне плевать на твои проблемы: Иногда полезно загреметь в камеру. Есть возможность подумать, осмыслить просчеты.

– Я двадцать лет в общей сложности осмысливаю просчеты и все равно возвращаюсь сюда, – пробурчал Крот.

Элжер сел на табурет, достал сигареты и закурил.

– Значит, чего-то не додумал. Тугодум. Большой недостаток для твоей профессии.

– Откуда ты знаешь о моей профессии?

– По рукам вижу. Посиди еще немного, подумай.

– "Немного" – это пять лет, самое меньшее. Когда выйду, мне будет пятьдесят семь. В таком возрасте уходят на покой, а я даже сбережений не сколотил.

– Тухлое дело. Как тебя зовут?

– Крот. Нат Беннет.

– Рад познакомиться… Тигр. Дэн Элжер.

– Тигр? Не слышал о таком – Зато на востоке меня хорошо помнят. Но это мелочи. Неплохой зоопарк. Звери есть, клетка есть. Публики не хватает.

– Шутник. Вот придет дрессировщик – тут же язык прикусишь. Как Караден стаканчика два опорожнит, так его в подвал тянет, ладошки почесать. Видел его лапищу?

– Ничего, Наша камера последняя. Пока очередь дойдет, он устанет.

– Оптимист. Капитан-машина, он не устает.

– Чем ты ему так насолил? На тебя посмотришь – слезы наворачиваются. Тебе слабо и муху обидеть.

– Мух я не трогал, зато стальные ящики когда-то как банку с сардинами вскрывал. Когда постарел, стал открывать номера в отелях. Прибыли мало, зато силы сохранил.

– Сейфы вскрывал? И много сил на это уходит?

– Еще бы. Напряжение, слух, пальцы. После каждого ящика необходим месячный отпуск.