На следующий день Иосиф Виссарионович отправился на рыбалку. Отдых проходил в веселой непринужденной обстановке. Это продлилось недолго…

* * *

Гнев Сталина вызвало сообщение из Москвы. Воспользовавшись отсутствием вождя, Серго Орджоникидзе решил настроить против него политбюро. Поскольку руководители один за другим отправлялись на отдых, за главного остался Лазарь Каганович. Он писал Сталину почти каждый день и неизменно заканчивал одной и той же просьбой: «Пожалуйста, сообщите нам свое решение».

Между партийными руководителями шла непрерывная борьба за деньги и ресурсы. Чем сильнее буксовала коллективизация и ожесточеннее становились репрессии в деревне, чем больше ускорялись темпы индустриализации и увеличивалось количество аварий на заводах, тем сильнее нарастало напряжение в политбюро.

Каждый из вождей старался урвать кусок полакомее для своего комиссариата или ведомства. Премьер Молотов часто ссорился со вспыльчивыми Орджоникидзе, наркомом тяжелой промышленности, и Кагановичем. Каганович боролся на два фронта. Кроме Молотова, он воевал с Кировым, у которого, в свою очередь, были очень напряженные отношения с Ворошиловым. И так далее.

Сталина эти распри вполне устраивали. Он был доволен, что соратники постоянно ссорятся. Поэтому для него, как гром среди ясного неба, прозвучало известие о том, что члены политбюро объединились.

Летом 1933 года на стол Молотова лег рапорт. В нем сообщалось, что на заводе в Запорожье выпускают бракованные детали для комбайнов и это не разгильдяйство, а саботаж. Молотов полностью соглашался со Сталиным в том, что раз политическая система и идеология безупречны, то все промахи должны быть результатом деятельности вредителей.

Молотов приказал генеральному прокурору Акулову арестовать виновных и наказать. Директор запорожского завода пожаловался Орджоникидзе. На рассмотрении дела в Верховном суде правительство представлял заместитель генерального прокурора Андрей Вышинский.

До революции этот юрист работал адвокатом и разделял тогда убеждения меньшевиков. Через несколько лет Вышинский станет одним из главных действующих лиц Большого террора.

Сталина в Москве не было, поэтому Серго отчаянно защищал подчиненных. В конце концов ему удалось убедить политбюро, в том числе и Молотова с Кагановичем, осудить обвинительную речь Вышинского на процессе, который, естественно, требовал сурового наказания для виновных.

29 августа Сталин узнал об интригах Серго Орджоникидзе и тут же отправил в Москву гневную телеграмму. «Считаю позицию, занятую политбюро, неправильной и опасной! – бушевал вождь. – Я нахожу прискорбным, что Молотов и Каганович не смогли побороть бюрократическое давление, которое оказал на них народный комиссариат тяжелой промышленности».

Через два дня Каганович, Андреев, Куйбышев и Микоян официально отменили свое решение. Сталин вновь задумался над тем, что Серго Орджоникидзе обладает опасным авторитетом и может поколебать уверенность даже самых близких и преданных сталинских соратников. О негодовании по поводу поведения наркома вождь сообщил Молотову: «Уверен, что Серго ведет себя как отъявленный хулиган. Как ты мог позволить ему уговорить тебя пойти против линии партии? В чем дело? Каганович сжульничал? И похоже, он не единственный. Я написал Кагановичу и выразил ему изумление и недовольство тем, что в этом деле он оказался в лагере реакционных элементов».