Между нами повисло молчание, но наши невысказанные мысли кричали безмолвно и тревожно. Наконец я поднялась.

— Иди в келью к Гунро, — приказала я Дисенк. — Предложи мои услуги дворцовому врачевателю. Все знают, что я ученица Мастера и лечила многих женщин гарема. Будет странно, если я не приду на помощь Хентмире. И пока будешь там, постарайся выяснить, какие симптомы у фараона и пришел к нему Гуи или нет.

С минуту она пребывала в замешательстве, потом встала, небрежно поклонилась и вышла.

Я налила себе вина, подошла к двери и, прислонившись к косяку, сделала глоток, стараясь оценить вкус терпкой красной жидкости. Хентмира не принесла банку обратно в келью. Можно предположить, что Паибекаман, будучи предупрежденным о заговоре, забрал ее, и я могу надеяться, что он избавился от содержимого и разбил ее. Мне очень не нравилось то, что на это приходилось только надеяться. Меня пронзило мрачное предчувствие. Мне так же не нравилось и то, что состояние Хентмиры было более тяжелым, чем у ее царственного господина. Возможно, яд дольше проходит по каналам мету большого тела фараона. Мне оставалось только ждать.

Дисенк вернулась и принесла волнующую новость.

— Дворцовый врачеватель ушел осматривать фараона, — быстро сказала она, — но оставил с Хентмирой своего помощника, и тот благодарен тебе за предложение помощи. Ты должна идти прямо сейчас. — Она замялась и опустила взгляд. — Мастер не может ответить на царский вызов, Ту. Харшира прислал сообщение, что он уехал в Абидос советоваться с жрецами Осириса и предсказывать для них. Он там бывает каждый год.

Я была озадачена.

— Но он не говорил мне, что собирается уехать, — сказала я. — Когда он уехал?

— Вероятно, неделю назад, он должен вернуться в Пи-Рамзес послезавтра, так сообщил во дворец Харшира.

— Этого не может быть! Три дня назад я была у него в саду! Тогда он дал мне яд! Ты же помнишь, Дисенк?

Она не ответила, но я видела, как она нервно облизала губы.

— Это ложь, — медленно проговорила я. — Харшира лжет. Я не сомневаюсь, что Гуи уехал в Абидос, но это случилось не неделю назад, он уехал сразу же после того, как мы встречались с ним в тот вечер. Он обезопасил себя на случай, если что-то пойдет не так. А как он собирался защитить меня, Дисенк? Как он сможет прийти мне на помощь, если он в Абидосе?

Ответ, конечно, был такой, что Гуи и не собирался приходить мне на помощь. Может быть, он и любил меня, может быть, он желал меня, но он был искренен, когда говорил, что мы с ним одного поля ягоды. Самосохранение прежде всего. Но я была уязвлена и рассержена. Гуи оставался Мастером. Он был более изворотлив, чем я. «Я могу доказать, что ты был дома три дня назад, — мятежно думала я. — Мои матросы доставили меня туда. Стражник из дворца ждал меня у входа. Я говорила с твоим привратником, и он пропустил меня. Но ни матросы, ни стражник не видели тебя, Гуи, — неслись дальше мои мысли, — и все твои слуги, от непритязательного привратника до внушительного управляющего, будут, естественно, тебя выгораживать. Харшира это уже сделал. Как доказать, что я получила яд от тебя, а не украла его, зная, что тебя нет дома? Расположение комнат я хорошо знаю, как знаю обо всех передвижениях твоих слуг. Будь ты проклят, Гуи! Ты снова перехитрил меня! Неужели ты действительно выбросишь меня шакалам, если наш заговор будет раскрыт?»

Мой заговор. Я вздрогнула, внезапно похолодев. Дисенк не ответила на мой гневный выпад, а застыла с немым вопросом на своем совершенном лице. Это был мой заговор. Я излила Гуи свою злобу на фараона. Я выразила горячее желание убить царя, а Гуи сказал только: «Почему бы и нет?» Я одна пробиралась впотьмах, пока в моих руках не оказались все средства для совершения преступления.