— Не думаю, — маркиз пожал плечами. — Я только оглушил его рукояткой меча. По-моему, он дышит…

— Я его боюсь, — сказала девушка.

— Я тоже, — улыбнулся Каркаду в ответ. — Он же не человек. Он — лемур или лемуриец, как тебе угодно. Никто толком не знает, что он

может вытворить. Но ближайшее время этот говорящий тритон не сможет нам помешать. Мы должны обыскать комнату… Вот только знать бы еще, как выглядит то, что мы идем! — добавил он про себя.

В спальне Эвники не было ничего, напоминавшего колдовской шкаф, при помощи которого маркиз попал в подводные сады.

— Может быть, дело не в шкафу? — размышлял Каркаду, заглядывая под кровать. — Может быть, это как-то по-другому действует? Невероятно, чем приходится заниматься!

Испуганный вскрик Таны заставил его повернуться. Девушка показывала трясущейся рукой на Нагира, а тот, придя в себя, сидел на полу и… хихикал.

— Что это значит? — гневно вопросил Каркаду. — ты смеешься над дворянином? Может быть, мне пустить в дело клинок?

— Я смеюсь, когда мне смешно, — молвил Нагир. — Я понял, что вы пытаетесь отыскать, и больше не смог притворяться оглушенным. Неужели все представители вашей расы так глупы?

— Я прекрасно могу обойтись и чужим умом! — маркиз подошел к Нагиру вплотную. — Сейчас я начну кромсать тебя на куски, и ты сам расскажешь, как нам выбраться отсюда!

— Остынь, юноша, — Нагир сохранял надменное спокойствие. — Можно обойтись и без глупых угроз. Я могу в любое мгновение позвать слуг, а ты даже не услышишь этого. В языке лемурийцев много звуков, недоступных человеческому слуху. Они сбегутся сюда раньше, чем ты успеешь причинить мне вред.

— Ты лжешь! — усмехнулся Каркаду. — Почему же ты до сих пор этого не сделал? У тебя было время.

— Может быть, я не хочу ваших смертей? Может быть, я заинтересован в том, чтобы вы сами, без лишнего шума, убрались отсюда? — проговорил уродец, повышая голос. В глазах его вспыхнули огоньки, а в нелепой, исковерканной фигурке появилось необыкновенное достоинство.

— Откуда бы такая сердобольность? — язвительно осведомился Каркаду. — То ты вместе со своей хозяйкой похищаете людей и губите их жизни, то вдруг готовы отпустить на все четыре стороны?

— Что ты знаешь о моей хозяйке? Что ты знаешь о моем народе? — с горечью сказал Нагир. — Мы все обречены и в то же время живем здесь, на морском дне, вопреки стихии и всему сущему. Вопреки столетиям, которые превращают в пыль человеческие тела. Мудрость великой расы, все прекрасное, что было в ней, воплотилось сейчас в госпоже Эвнике. Она живет не для себя, поверь. На ней тяжкое бремя — ответственность. Ей выпало на долю сохранить себя во что бы то ни стало, сберечь от смерти. Пока жива она — жива и надежда возродить Лемурию из небытия.

— О какой мудрости ты говоришь? — изумился маркиз. — Об умении устраивать кровавые оргии? О сладострастном наблюдении за пытками рабынь?

— Разве в твоем мире, юнец, это не практикуется? — Нагир перешел на крик. — Молчи и слушай, не раздражай меня глупыми речами! Эвника вынуждена похищать мужчин и упиваться их силой — в этом залог ее бессмертия. Неужели ты думаешь, что ради пустого удовольствия она бы стала…

— Да, как раз так я и думаю, — перебил его маркиз. — Именно. Я понял, почему ты хочешь избавиться от нас. Эвника не знает о пашем присутствии, так? Ты наврал ей, сказал, что убил нас там, в особняке, верно? Она положила глаз не только на Маримальта, но и на моего друга-северянина.